10000 лет во льдах

– Я попросил мистера Уэллса изложить все полностью и без утайки, и вот что он мне сказал. Он поведал, что, хотя звук разговоров в студии был довольно отчетливо слышен через дверь, он никогда не обращал на него внимания. Мистер Холлис был очень тихим человеком, и, как правило, такими же были и друзья, которые приходили к нему. Однако это утро стало исключением из общего правила. В несколько минут двенадцатого кто-то вошел в студию и начал говорить громким, властным тоном. Судя по голосу, это был пожилой человек. В ответ раздался другой голос, более молодой. Это был голос, который он слышал в студии совсем недавно. Спор разгорелся и даже перерос в ссору. Мистер Уэллс и его помощник заинтересовались и прислушались. Вот что они услышали:

"Хорошо, сэр," – сказал голос постарше, – "идите своей дорогой. Я умываю руки, отрекаясь от вас и вашего бизнеса отныне и навсегда".

"А я, сэр," – ответил более молодой голос, – "заявляю, что больше не потерплю, чтобы мне диктовали вы или кто-либо другой, как мне жить. Это просто невыносимо, и я этого не вынесу".

"Вы больше никогда не должны ждать от меня ни одного доллара ни сейчас, ни в будущем. Вы не должны трогать ни цента из моей собственности", – продолжал старший голос в тонах, пылающих страстью.

"Деньги – не единственная вещь в жизни," – ответил младший голос с такой же яростью, – "вы можете пожалеть о своем поступке в будущем, когда будет слишком поздно".

– В этот момент в разговоре наступила пауза, и, поскольку не было никаких признаков открытой ссоры, мистер Уэллс и его помощник вышли.

– Следующей моей задачей было найти племянника. Если он действительно был преступником, велика вероятность, что он попытается сбежать. Соответственно, я передал по телефону инструкции на центральный вокзал и в железнодорожные депо искать человека, похожего по описанию на Хью Латрейля. Это мне удалось, так как он был задержан как раз в тот момент, когда садился на нью-йоркский экспресс. Офицеру, производившему арест, было приказано не сообщать ему причину задержания до того, как я сам не увижу его, что я и сделал вскоре после этого в полицейском участке. Когда я сказал ему, кто я, он потребовал сказать, не был ли его арест произведен по приказу его дяди, заметив, что это бесцеремонное посягательство на его личную свободу.

"Вы хотите знать причину вашего ареста?" – сказал я. – "Ваш дядя был найден в студии Холлиса час назад убитым. Это было сделано с помощью вашего кинжала. Известно, что вы были в студии примерно в это время и вели горячую дискуссию с мистером Латрейлем. Отрицать это бесполезно, каждое слово было слышно мастеру по пошиву рубашек в соседней комнате. Что вы на это скажете?"

"Боже правый!" – воскликнул молодой человек, побледнев и пошатнувшись, он оперся спиной о скамейку. – "Мой дядя убит! Моим кинжалом! В студии!"

– Он опустился и закрыл лицо руками. Я был вынужден признать, что если молодой человек и был виновен, то он был искусен в искусстве диссимуляции41.

"Да," – сказал я, – "улики говорят против вас. У меня нет другого выбора, кроме как предъявить вам обвинение в убийстве. У вас будет возможность оправдаться перед коронером".

– Вернувшись в здание Уолша, чтобы посмотреть, смогу ли я найти еще какие-нибудь улики, я обнаружил, что дверь в комнату создателя моделей, справа от студии, открыта, но внутри никого нет. Комната была полна обычной атрибутики, моделей, инструментов и прочих принадлежностей этого ремесла. В следующий момент вошел уборщик здания и сказал мне, что арендатор, мистер Раймонд, который был изобретателем, а также создателем моделей, и человеком со значительными средствами, уехал в тот день, передав ему ключи от офиса, с наказом содержать все в порядке до его возвращения, которое, как он намекнул, может произойти через неделю или две, или даже месяц или два.