10000 литров чистого ужаса

Марк наконец добрался до дна колодца, а вокруг было по-прежнему темным-темно. Тьма — все такая же черная, такая же непроглядная и безнадежная, как конец всего сущего. Закрой он глаза, это ничего бы не изменило. Все равно ни зги не видно. Он вытянул руки перед собой и ничего не нащупал. В стороны — то же самое. Лестница и стена, находившиеся позади, казались единственными вертикальными поверхностями в непосредственной близости. Марк прикинул: он спускался около часа со скоростью примерно одна ступенька в секунду. Расстояние между ступеньками — порядка тридцати сантиметров. Значит, за час получается: 3600 х 30 = 108 000 см, то есть 1080 метров, больше километра! Невероятная глубина. Марк знал, что самые глубокие угольные шахты порой достигают километра. Знал он и то, что пещеры запросто могут уходить на большую глубину, но чтобы такая бездна находилась прямо под домом и кто-то построил лестницу в километр длиной — это был полный бред. С чисто практической точки зрения — какой колоссальный объем земли и камней пришлось бы поднять, а для монтажа лестницы наверняка требовалось специальное оборудование… Он решил не ломать голову: объяснение, конечно, есть, не может не быть, но пока все это представлялось ему такой же несуразностью, как статуи на острове Пасхи. Он потянул носом. Все тот же запах жавеля — не сказать, чтобы неприятный, но какой-то въедливый. Холодно не было. Градусов пятнадцать — шестнадцать — во всяком случае, теплее, чем на улице.

Инстинктивно Марк все еще держался за лестницу. В этой невероятной темени, думалось ему, выпустить ее — все равно что броситься ночью в воду, и он не был уверен, что потом сможет ее найти. Он даже не был уверен, что найдет хоть что-нибудь. Здесь можно было идти неведомо куда десять минут, или несколько дней, или в следующую секунду провалиться в какую-нибудь расщелину…

И вообще, много чего могло произойти.

Но Марк знал, что оставаться на месте нельзя. Надо двигаться — у него просто нет выбора. Он поправил арбалет на плече, его прикосновение, жесткое, агрессивное, немного успокоило, хотя в этом подземелье простой карманный фонарик был бы куда полезнее.

И, решившись наконец, Марк пустился в путь.

Давний страх вернулся к нему, тяжкий, мучительный, такой же, как в детстве, словно и вовсе его не покидал. В горле пересохло, дышать было трудно. Он шел, как слепой, осторожными шажками, вытянув перед собой руки. Прошло несколько минут; теперь, когда он удалился от лестницы, земля под ногами была единственной твердой поверхностью. Его внутреннему уху это совсем не нравилось, и оно напоминало о себе противным головокружением, от которого Марка шатало. Чтобы не упасть, он встал на четвереньки. Смешно, кто спорит, но так ему было лучше. Он продвинулся еще немного вперед. Руки ощущали что-то мягкое, словно тонкий слой какого-то органического вещества, странно шелковистого и чуть влажного, покрывал скальную породу. В какой-то момент пальцы наткнулись на круглый предмет, который от прикосновения вздрогнул и убежал в неизвестном направлении. Наверное, это было пещерное насекомое или еще какая-нибудь тварь из тех, что могут жить под землей без света. Марк с трудом удержал крик: а что, если их тут миллиарды смотрят на него, ползущего? Он прислушался, но ничего не услышал, кроме собственного дыхания и пульсации своей крови. Он пополз дальше, сознавая, что уже не сможет вернуться к исходной точке, а если бы и мог, это ничего не даст. Мало-помалу надежда дойти куда бы то ни было таяла, уступая место чувству обреченности.

Марк полз, казалось, бесконечно долго. Ладони болели, но особенно сильно ныли колени.

Он решил передохнуть и сел. Вдруг понял, что ему безумно хочется пить, и попытался вспомнить, сколько может человек прожить без воды. Кажется, он когда-то слышал, что совсем недолго: два дня, от силы три… Вряд ли больше. Ну вот, его ждет смерть от жажды, однозначно. Он встал, голова поплыла, и вдруг накатило какое-то безумие. Теперь он знал, что ему остается сделать только одно — и он это сделает. Прямо сейчас, не медля ни минуты.

Он побежал.

28. Кати

Это произошло так быстро, что Кати даже не успела испугаться. Скорее от неожиданности она проделала, упав в ванну, ряд рефлекторных, довольно беспорядочных движений. Инстинктивно задержала дыхание, руками безуспешно попыталась за что-нибудь ухватиться, потом встать, так же безуспешно.

Это было всего секунд пятнадцать назад. Существо цепко удерживало ее под водой — вернее, под розоватой жидкостью; щупальца кальмара с женским лицом обвили ее руки, ноги, плечи и даже голову.

Вот теперь Кати стало страшно.

По-настоящему страшно.

Она попыталась укусить, что ей удалось, зубы сжали мягкую плоть, но существо, похоже, этого даже не заметило.