101 ночь. Утерянные сказки Шахразады

— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

— Я согласна, — ответила та. — И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.

На четвертый день показалась еще одна долина-вади. Она изобиловала плодами и деревьями, а на берегу реки стоял хорошо укрепленный замок, недавно построенный и опиравшийся на железные основания. Его возвели когда-то амалекиты и византийские полководцы. Рядом с крепостью Зафир разглядел семь круглых шатров из парчи. Он пересек речную долину и выбрался на противоположный склон. Приблизившись к шатрам, он увидел, что возле каждого из них была привязана лошадь.

Зафир подъехал ближе.

— Да пребудет мир с теми, кто в этом шатре! — воскликнул он. — Я чужеземец и приехал издалека! — Едва он договорил эти слова, как поднялся полог одного из круглых шатров и оттуда вышел юноша, стройный, как стебель бамбука.

— Кто ты, преодолевший волны морей и превратности судьбы? — обратился к Зафиру юноша. — Разве ты еще не слышал о хозяине этого замка и долины-вади? И не знаешь его имени?

— Как же его имя и имя его рода? — спросил в свою очередь царский сын.

— Ты действительно не знаешь его имени? — удивленно повторил юноша. — Он ведь знаменитый богатырь, всем известный витязь! Его имя ас-Сувейд ибн Бадрассама, господин Кровавой долины. Он храбрый воин!

— Ты один из его слуг? — спросил далее царский сын.

— Как раз наоборот! — покачал головой его собеседник. — Я должен осуществить кровную месть. Ведь он похитил нашу сестру из дворца ее отца. Мы семь братьев, наш отец — царь Мудир ад-Дима ибн Мансур ас-Сама. Сейчас мы вышли сражаться. Может быть, нам удастся одолеть его.

— Мои дорогие братья, — сказал тогда царский сын, — я одинокий бродяга, изгнанный из своего племени. Вечером здесь, утром там — это и есть моя жизнь.

Тогда братья пригласили его к себе.

— Слезай с коня и оставайся с нами, — позвали они, — ешь наши кушанья и пей то, что пьем мы, до тех пор пока Господь не решит, что должно произойти.

Царский сын спешился, привязал свою лошадь и сел рядом с ними. Братья начали разговаривать и были заняты беседой, как вдруг раздался грохот, от которого задрожали замок и вся долина-вади. Братья вышли из шатра наружу — и что же они увидели! Ворота замка открылись, и появился всадник, похожий на громадную гору или на бурное море. Серое железо и позолоченная кольчуга окутывали его, словно погребальный саван. Именно о нем сказал поэт:

Тяжеловооруженным он выходит на героев, словно он —
Свет, который там во мраке уловил огонь, искрясь.

И в доспехах из железа своим видом он похож был на луну,

Затмевал зарю любую, что на небесах зажглась.[5]

Он повествует дальше:

И вот всадник остановился посреди площади.

— Хочет кто-нибудь сразиться со мной? — прорычал он. Тогда вышел один из братьев, и он убил его, затем следующего, пока не убил шестерых. Остался самый младший брат. Он также собирался выйти на поле боя, однако царский сын удержал его.

— Стой! Подожди, сынок! — сказал он ему. — Ты же еще маленький мальчик, и у тебя нет опыта в таких делах! — С этими словами царский сын надел доспехи, закрыл лицо покрывалом, уселся как следует на своего коня и издал боевой клич.

Противники набросились друг на друга и долго сражались. С приближением ночи бой становился все более ожесточенным, а когда полностью стемнело, сражавшиеся разошлись с миром.

На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и она замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Двадцатая ночь

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула ее сестра, обращаясь к ней:

— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

— Я согласна, — ответила та. — И вот как, мой повелитель, продолжается эта история.

Когда вокруг полностью стемнело, богатырь возвратился обратно в свой замок, а царский сын — в шатер, в котором находился маленький мальчик. Он застал его плачущим и с разбитым сердцем.

— Клянусь именем Господа, дающего силу зерну и семенам! — воскликнул царский сын. — Я отомщу за тебя и избавлю от позора и унижения! — Затем он уснул. Проснулся он только тогда, когда услышал топот лошадиных копыт. Зафир испуганно вскочил, выбежал из шатра и увидел мальчика, лежащего зарезанным на земле. Повсюду раздавались плач и причитания.

Царский сын был в полной растерянности от ужаса. Он немедленно сел на коня, обхватил ладонью рукоять меча и ускакал. Неожиданно он натолкнулся на богатыря, которому принадлежал замок.