Читаем 101 ночь. Утерянные сказки Шахразады полностью

— Я хочу его видеть, — сказал его собеседник, и юноша повел его к шейху.

Увидев его, шейх бросился ему на шею, и они сердечно приветствовали друг друга.

— Любимый мой господин и учитель, — сказал второй юноша, — я не думал, что ты еще жив.

Шейх принес ему поесть и попить, и тот поел. Затем они долго говорили друг с другом.

— Как тебе жилось при новом царе? — спросил у второго юноши шейх.

— Он тиранит своих подданных, — вздохнул тот в ответ. — Он нерешительный и неискренний.

— Пойди и купи мне корабль, — попросил его шейх.

— Слушаюсь, — сказал ему тот.

Шейх снова остался наедине с сыном визиря.

— Мухаммед, — сказал он ему, — пойди на базар и купи мне несколько ратлей красной меди.

Юноша отправился на базар и принес ему то, что он просил.

— А теперь принеси мне древесного угля, — попросил шейх, и сын визиря доставил его ему.

Шейх разжигал уголь на меди до тех пор, пока она не раскалилась добела. Затем он достал порошок и посыпал его сверху, и медь превратилась в золото.

В эту минуту возвратился второй юноша и воскликнул, обращаясь к шейху:

— Поручение выполнено, я купил для тебя корабль!

Шейх дал ему золото, и тот удалился. Некоторое время его не было, а когда он снова появился, шейх дал ему несколько серебряных монет.

— Купи продуктов на дорогу и все, что нам потребуется, — поручил он ему, и второй юноша купил продуктов на дорогу и снаряжение, перечисление которого заняло бы слишком много времени, а кроме того, рабов, которые исполняли бы обязанности матросов на корабле. Затем юноша возвратился и отчитался в своих покупках.

Шейх крепко взял сына визиря за руку и повел его на корабль. Они взошли на борт. Второй юноша попрощался с ними и удалился.

Тогда шейх обратился к сыну визиря.

— Если ты будешь таким же терпеливым, — сказал он ему, — каким ты был до сегодняшнего дня, то Тот, Кто Не Нуждается В Подарках подарит тебе много хорошего.

Они подняли паруса и вышли в открытое море.

Когда они были уже далеко от города, шейх снова обратился к сыну визиря.

— Сын мой, — сказал он, — знаешь ли ты мою историю?

— Нет, дорогой дядя, — ответил тот.

— Когда-то я был царем этого города, — начал рассказывать шейх. — Но потом со мной случилось то, чему ты был свидетелем, и я испытал мучения. Этот второй юноша был когда-то моим самым близким другом. Но я старый человек. Теперь же я хочу вознаградить тебя за добро, которое ты мне сделал.


На этом месте утренняя заря прервала Шахразаду, и девушка замолчала. Царь поднялся, восхищенный захватывающей историей, запер дверь, запечатал ее своей печатью и отправился в правительственные покои.

Двадцать шестая ночь

Он говорит:

И на следующую ночь пришел царь, сломал печать и спал с девушкой до определенного времени.

Затем воскликнула ее сестра Данизада, обращаясь к ней:

— Ах, сестра моя! Ах, Шахразада, рассказывай же нашему господину, царю, свои прекрасные истории!

— Я согласна, мой повелитель, — ответила та и продолжила рассказ.


И так они плыли в открытом море двадцать дней. На двадцать первый день они приблизились к статуе идола, возвышавшейся до небес.

— Это первый из семи идолов, которые воздвиг здесь Александр Великий, когда вторгся в страну Мрака, — объяснил шейх юноше. Они миновали одного идола за другим, и когда оказались возле последнего идола, то неожиданно увидели перед собой остров, находившийся на большом удалении от материка. Они пристали к берегу, бросили якорь и сошли с корабля. Шейх подошел к одной из статуй. На самом верху он обнаружил талисман с копьем в руке, который вращался, как мельничный жернов.

Когда они подошли ближе, талисман остановился и замахнулся, чтобы метнуть в них копье. При этом земля у них под ногами задрожала и они услышали громкий крик.

Шейх и юноша отступили. Затем шейх обошел вокруг идола и приблизился к нему с другой стороны. Там он обнаружил массивные ворота. Шейх открыл их, вошел внутрь и снова вышел с тремя ключами.

Он взял юношу за руку, пошел с ним к кораблю и дал матросам указание ждать и не поднимать парусов, пока один из них не возвратится. Шейх и юноша снова отправились на остров.

Они были в пути до полудня. Наконец они увидели громадный дворец. Он был прекраснее всего, что когда-либо видели глаза человека. Дворец был недавно построен и опирался на железные основания. Его воздвигли амалекиты и византийские полководцы.

Подойдя поближе, юноша и шейх заметили, что дворец со всех сторон окружен рекой, в которой вода вращалась по кругу, как мельничное колесо. На внутреннем берегу реки были воткнуты в землю шесть копий. Шейх обернулся к юноше.

— Как же мы сможем попасть в этот дворец? — спросил тот, и шейх ответил:

— Это удастся нам только с помощью хитроумных приспособлений.

Юноша сделал несколько шагов по направлению к дворцу и тут вдруг услышал ужасный крик.

— Что это был за крик? — спросил он.

— Крик этот издают орлы, которые охраняют ворота дворца, — объяснил ему шейх. — Ведь дворец называется Орлиный дворец.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тысяча и одна ночь

Похожие книги

Шах-наме
Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского. Абулькасим Фирдоуси работал над своей поэмой 35 лет и закончил ее в 401 году хиджры, то есть в 1011 году.Условно принято делить «Шахнаме» на три части: мифологическая, героическая и историческая.

Абулькасим Фирдоуси

Древневосточная литература
Рубаи
Рубаи

Имя персидского поэта и мыслителя XII века Омара Хайяма хорошо известно каждому. Его четверостишия – рубаи – занимают особое место в сокровищнице мировой культуры. Их цитируют все, кто любит слово: от тамады на пышной свадьбе до умудренного жизнью отшельника-писателя. На протяжении многих столетий рубаи привлекают ценителей прекрасного своей драгоценной словесной огранкой. В безукоризненном четверостишии Хайяма умещается весь жизненный опыт человека: это и веселый спор с Судьбой, и печальные беседы с Вечностью. Хайям сделал жанр рубаи широко известным, довел эту поэтическую форму до совершенства и оставил потомкам вечное послание, проникнутое редкостной свободой духа.

Дмитрий Бекетов , Мехсети Гянджеви , Омар Хайям , Эмир Эмиров

Поэзия / Поэзия Востока / Древневосточная литература / Стихи и поэзия / Древние книги