Читаем 101 разговор с Игорем Паниным полностью

– Вот ты сопредседатель «Гражданского литературного форума» – структуры, которая у многих вызывает недоверие. Хотя бы потому, что ее создатель – бизнесмен, ставший писателем, не стесняется рассказывать прессе, что проплачивает рецензии на свои книги. Уже этого достаточно. Я понимаю, что в отсутствии нормального функционирования различных СП, писатели тянутся к чему-то новому, хотят себя проявить, зарекомендовать, «порулить», просто заработать. Но ты-то, такой самостоятельный и принципиальный, что там забыл?

– Да уж, в формулировке вопроса заключено множество заковык. Я ни знаю никого, кто всерьёз зарабатывает в Гражданском литературном форуме. Работают, да, многие – однако никакими деньгами там и не пахнет. Это раз. Рулить литературой я действительно не имею никакого желания. Это два. И сам форум создан совсем не для этого, по крайней мере, я на этот форум за другим пришёл. А именно: я туда пришёл за тем, чтоб как можно большее число моих собратьев по русской литературе поняло – это наша земля, наше пространство, нам никто не помеха, кроме нас самих. Многие русские писатели часто жалуются на пришлых в нашей литературе людей, на их, скажем так, достаточно активное лобби. Понимаешь, что происходит? Беда не в том, что есть чужое лобби, а в том, что русского нет и в помине! А оно нужно, важно, необходимо просто! Меня лоббировать уже не надо – я за пять лет продал не десятки, а сотни тысяч книг, получил почти все крупнейшие литературные премии. Однако в русской провинции живут прекрасные литераторы, которые никому не нужны по большому счёту. Им никто не помогает, они позабыты и позаброшены. Ещё и озлоблены к тому же. У меня есть желание донести до них, что русский писатель – не сектант. Что при наличии дара и понимания литературной ситуации можно сломать все препоны, какие есть, навязать себя, вырваться из замкнутого круга, стать читаемым. Гражданский литфорум показался мне пригодной для этого площадкой. Посмотрим, что из этого получится.

– Недавно эксперимента ради подсунул 15-летнему сыну книгу твоих «пацанских рассказов» – «Ботинки, полные горячей водкой». К моему удивлению он, помешанный на музыке и не расстающийся с гитарой, не только прочел эту книгу, но и рекомендовал своим друзьям. И это при том, что читать его заставить очень трудно. Ты примерно представляешь свою аудиторию, кто твои самые активные поклонники?

– Аудиторию представляю, потому что я каждый месяц пару раз езжу выступать в разные города страны и, естественно, вижу, кто приходит на встречи. Вот только что был в Брянске и Новосибирске, скоро поеду в Челябинск, а потом в Калининград. Аудитория самая разная. Это студенты, пенсионеры, бывшие военные, учителя, люди, скажем так, увлечённые политикой… Очень разные люди, на самом деле. Какой-то один сегмент я не могу назвать. Но меня всегда удивляет, когда до меня доходят вести о том, как где-то в каком-то городе собираются даже не участники некоего литкружка, а, скажем так, коллектив по работе, вообще не связанной с искусством, и обсуждает мои книжки. Это как-то меня даже озадачивает…

– Тебя называют и русским националистом, и псевдорусским патриотом, и замаскировавшимся либералом… А кем ты сам себя ощущаешь? Во многих твоих вещах, особенно в «Саньке», тема будущего России – центральная. Ну и каким ты видишь наше будущее?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное