101 разговор с Игорем Паниным

– Нет, не устаю. Дело в том, что у меня и бандиты – не совсем бандиты, и менты тоже – не совсем менты. Бывает, что дружат, бывает, что выручают друг друга, проводят совместные операции, как это и случается в жизни. Знаете, последний подонок может плакать по ночам от несчастной любви, последняя сволочь выпрыгивает с семнадцатого этажа, если пьяная, зацелованная жена возвращается на рассвете…

– Но вас же не сразу начали печатать, вам пришлось пробиваться к читателю…

– Был такой период – двадцать лет! – когда ни одна самая плохонькая районная газета, самый тонюсенький журнал на газетной бумаге – об издательствах я уже не говорю – не желали напечатать самый маленький мой рассказик. Их глумливые ответы собраны у меня в двух громадных скоросшивателях. Может, издать? «То-то будет весело, то-то хорошо!» В назидание «юношам, обдумывающим житьё»… Но никакие отказы, отлупы, насмешки не отбивали желания писать. Скажу больше – очередной отказ, а были дни, когда их приходило сразу два-три, не портил даже настроения. Зато как я теперь понимаю графоманов! Да, чуть не забыл, очень важное дополнение… Сегодня эти же самые рассказы, не меняя в них ни единой запятой, печатают самые уважаемые издания, московские, питерские, и не только – причём даже не оповещая меня об этом.

– Итоги подводить не собираетесь?

– Их за меня подводят. В издательстве «Терра» недавно вышло четырёхтомное собрание моих сочинений. Туда вошли не только романы, но и рассказы. Известные вещи, но не все, конечно, которые хотелось бы там видеть.

– Ваши книги разошлись миллионными тиражами, а как это сказалось на вашем благосостоянии? Вы живёте исключительно литературным трудом или есть какие-то дополнительные заработки?

– Уж коли вы поинтересовались денежной раскладкой, отвечаю… Сам по себе я бы не решился затронуть столь деликатную тему. Так вот я совершенно не живу литературным трудом. Сегодня это невозможно. Выход книги сказывался на моём благосостоянии до 1998 года, до дефолта. После 1998-го авторские гонорары уменьшились в десять раз. Это не образ, они действительно уменьшились в десять раз! Давно ушёл в прошлое дефолт, вроде бы успешно преодолён недавний кризис, но возвращаться к прежним гонорарам издательства не собираются. Сегодня за год, а то и за два у меня выходит одна книга в мягком переплёте. Я получаю за неё примерно семь тысяч рублей, иногда меньше, иногда чуть больше. Чтобы оценить мои доходы-расходы, разделите эту сумму на двенадцать месяцев, на которые мне нужно её растянуть, хотите – разделите на двадцать четыре месяца. Правда, иногда случается радость нечаянная – выходит новый роман в твёрдом переплёте, в улучшенном полиграфическом исполнении. За него я получаю немногим больше пятидесяти тысяч рублей. Чтобы оценить житейскую сторону этой суммы, её придётся разделить уже на тридцать шесть месяцев. В итоге ежемесячно получается примерно половина лужковской надбавки к пенсии. Бывают, конечно, и дополнительные заработки, но они столь редки, случайны, мелки, что мне о них и говорить неловко.

– Никогда бы не подумал…

– А что тут странного? Может быть, только у меня столь печальная картина?

Часто бываю в «нижнем» буфете ЦДЛ, там собирается примерно около тридцати постоянных посетителей, я их называю обитателями. Все писатели, все в годах, все пишут, почти все издают свои книги. За свой счёт. Издать книгу среднего объёма и среднего полиграфического достоинства тиражом сто экземпляров стоит от сорока до семидесяти тысяч рублей. Поэтому мои друзья издают книги в основном брошюрного формата и оформления. О, как они счастливы, получив свои сто экземпляров тиража! Поэтому я не жалуюсь на жизнь, вовсе нет, я хвалюсь своими успехами! Представьте – я единственный из писателей, естественно, из тех, кого достаточно близко знаю, кто получает гонорар за свои книги! Все обитатели «нижнего» буфета сами платят за то, чтобы издать книжечку.

– Но многие ваши произведения экранизированы – это тоже не приносит доходов?