101 разговор с Игорем Паниным

– Да я бы не сказал, что очень много. На сегодняшний день у меня 13 книг прозы, из них 12 романов. Всё-таки огромное количество времени приходится тратить на изучение архивных документов. И потом, я ведь всю жизнь работаю. Посудите сами: фрезеровщик на заводе, матрос на рыболовецком судне, корреспондент районной газеты, заместитель председателя областного телевидения, депутат Верховного совета Республики Крым, председатель комиссии по межрегиональной политике Республики Крым, советник министра бывшего Министерства по делам СНГ, руководитель аналитической группы и так далее. Так что пишу я гораздо меньше, чем хотелось бы.

– Ваши книги пользуются спросом? Ну вот если сравнить с советским периодом…

– Вы знаете, я не жалуюсь. И в советское время меня читали, и сейчас. Хотя сейчас, конечно, меньше, тиражи давно не те. Но не я один в таком положении, все писатели. Но вот недавно, к примеру, немцы проявили интерес к моим романам, собираются переводить. Не фантастику, не детективы, заметьте, а исторические романы. Несколько дней назад «Вече» переиздало мой роман «Порубежники» – тоже приятно.

– Какой период в отечественной истории вас больше интересует?

– Начал я с Гражданской войны, и у меня был замысел создать цикл из пяти романов. После «Лихолетья» я написал «Формулу огня» о наших военных советниках в Китае и «Заговор» о том, кто и как вёл к власти Гитлера, за который был удостоен премии Министерства обороны СССР. Хотелось ещё написать о гражданской войне в Испании и советских добровольцах, это практически незатронутая в нашей литературе тема. А последний из пяти романов цикла планировался о Второй мировой войне. Я собрал все необходимые материалы, продумал все сюжетные линии, но тут началась перестройка… Стало понятно, что страну ожидают серьёзные изменения, и я начал искать аналогичный период в нашей истории. И вот так втянулся в Петровскую эпоху, отложив все наработки до лучших времён.

– Но о Петровской эпохе написаны тысячи книг как художественных, так и исторических. Осталось ли там что-то неисследованное?

– Я как раз и старался найти те вещи, о которых не написано или написано крайне мало. Таковой стала, например, забытая война 1711 года с Турцией, о которой практически ничего не известно. Разгромив шведов под Полтавой, Пётр I думал, что все проблемы уже решены, и отправился воевать с турками без должной подготовки, ещё не завершив Северную войну. И эта ошибка могла стать роковой, если бы не героизм казаков. Вот нас восхищают 300 спартанцев, мы считаем их образцом мужества. А теперь пример из нашей истории, из войны 1711 года. 726 казаков полковника Сычёва спешили на соединение с русской армией, находящейся в окружении. И получили сообщение, что в то же самое время туда направляется 10-тысячный корпус янычар – основная ударная сила турок, которая должна была поставить точку в этой войне. И казаки решили дать бой янычарам, хотя никаких шансов у них, конечно, не было при столь превосходящей численности противника. Кроме того, полковник Сычёв отпустил около двухсот казаков, у которых было больше двух детей в семье. А все остальные пошли наперерез янычарам и вступили с ними в бой. И полегли. Мало того, все отпущенные Сычёвым многодетные казаки развернулись и тоже приняли участие в битве, ударив с тыла по янычарам. И тоже погибли, до последнего человека. Янычары, понеся серьёзные физические потери, оказались деморализованы. И поэтому, подойдя к окружённому русскому лагерю, отказались его штурмовать. Это одна из причин, позволивших Петру подписать относительно выгодный договор, уйти из окружения и сохранить тысячи русских жизней. Вот вам, пожалуйста. В каких учебниках по истории об этом написано? Вы, например, знали об этом?

– Вроде нет.