1066. Новая история нормандского завоевания

В ходе всего этого марша, утверждает «Песня о битве при Гастингсе», к Вильгельму стекались люди, напуганные приближением грабителей-нормандцев, чтобы признать его власть. Нормандцы веселились, глядя, как англичане «слетаются сдаваться, словно мухи к гноящейся ране».[153] Однако пока герцог не окружил полностью Лондон, отрезав город от источников жизненно важных припасов, многие не собирались сдаваться. В Англосаксонской хронике говорится, что «никто не захотел прийти к нему» и что именно поэтому Вильгельм «пошел в глубь страны с теми воинами, которые остались у него после битвы, и с теми, кто приплыл позднее из-за моря» с (явное признание, что потери при Гастингсе были весьма ощутимы). Вместо того чтобы оставаться в Кенте с риском дождаться еще одного серьезного сражения, герцог предпочел пройтись по завоеванной стране огнем и мечом, тем более что на это требовалось меньше усилий.

После переправы в Уоллингфорде Вильгельм выслал к Лондону еще один отряд рыцарей; они обнаружили большое скопление «мятежников», как называли их нормандцы, готовых оказать решительное сопротивление. Но рыцари тут же вступили в бой и причинили Лондону «большое горе, убив множество его сынов и дочерей». Возможно, именно это заставило влиятельных горожан признать, что бороться дальше невозможно, дать Вильгельму заложников и поручить свои жизни «и все, чем они владеют, благородному завоевателю и законному властелину», как говорит об этом Вильгельм Жюмьежский.

Иоанн Вустерский пишет, что эрлы Эдвин и Моркар в какой-то момент отправились в свои земли, но он же, следом за Англосаксонской хроникой, называет их среди тех, кто признал власть Вильгельма в Беркхэмстеде. Можно предположить, что они сделали это через посредников (как это сделает эрл Госпатрик несколько лет спустя), поскольку лично они выразили свою лояльность герцогу, когда тот, уже после коронации, жил в Баркинге. Таким образом, они последовали примеру лондонской знати и тэнов из Мидлсекса и Хартфордшира, признавших власть Вильгельма после разорения их земель. И опять-таки в «Книге Страшного суда» значится, насколько резко понизился доход от поместий во многих частях Мидлсекса и Хартфордшира, вплоть Хэтфилда и Ходдсдона. Подчинился герцогу и аббат Сент-Олбенс. Монахи «просили прощения за выказанную ими враждебность (к герцогу) и отдали себя и все свои владения на его милость». В ответ Вильгельм — несомненно, с большой любезностью — «вернул им все их имущество и обращался с ними с большим почтением».[154] Какое великодушие!

Лондонцев, пришедших изъявить герцогу свою покорность, сопровождали к Вильгельму епископ Лондонский Вильгельм (нормандец по рождению), Вальтер, епископ Херефордский, Вульфстан, епископ Вустерский, и многие другие епископы, в частности выходцы из Лотарингии, как епископ Уэллский Гизо. Церковные иерархи предпочитали благоразумную капитуляцию открытому мятежу и подали установления взаимоотношений с Завоевателем. Как говорит Вильгельм из Пуатье, они умоляли Вильгельма «принять корону, говоря, что привыкли повиноваться королю и хотят видеть короля на троне». Лондонцы просили герцога сохранить за ними их привилегии, и после коронации тот выполнил их просьбу. Другие города впоследствии сделали то же самое и по большей части остались при своих правах. Должностные лица, представлявшие короля в судах Стамфорда и Кембриджа, Йорка и Честера, признали власть Вильгельма вместе с лондонцами, и им было позволено остаться при своих должностях, правда, ряды их пополнились за счет нормандцев. Вильгельм сохранил общие собрания жителей — фолькмоты и хустинги в Лондоне и Саутуэлле.

Эдгар Этелинг, которого «англичане объявили королем», по словам Ордерика Виталия, «не решился взяться за оружие и смиренно отдал в руки Вильгельма и королевство, и себя самого», после чего Бастард «до конца своих дней обращался с ним как с одним из своих сыновей».

Итак, высшая знать и представители церкви признали власть Вильгельма; их примеру вскоре последовали другие — Эсгар Конюший, славный тэн Сивард, сын Этельгара, и его брат Элдред (кузены шропширского тэна Эдрика Дикого, потомка по боковой линии могущественного элдормена Эдрика Стреоны),[155] уэстмидлендский тэн Торкель из Лимиса (который, скорее всего, был тэном Ардена). Эсгару якобы предложили должность при дворе, но если такое предложение и было сделано, в жизнь оно не воплотилось — возможно, потому, что Эсгар умер от ран.