1066. Новая история нормандского завоевания

В отсутствие короля в Англии продолжалось строительство замков. В Лондоне уже строился не только королевский замок (Тауэр, который позже Вильгельм перестроил в камне), но и еще один, у реки, Бейнардскасл, и еще один — к северу от города, в Монфише. Но как только корабль Вильгельма отчалил от берега, Фиц-Осберн распорядился строить новые крепости, вероятно, получив на это позволение короля. Королевский замок построили в Винчестере, и Фиц-Осберн лично занялся строительством замка в Норвиче и далее, до своего отъезда из Англии в 1071 году, построил замки вдоль границы с Уэльсом в Беркли, Чепстоу, Клиффорде, Монмуте и Уигморе, а заодно перестроил замок Эвиас Харольд (названный в честь сына Ральфа, эрла Херефорда). Как пишет Ордерик Виталий, Фиц-Осберн «отправился… вместе с Готье де Ласи и другими могучими воинами в поход против воинственных валлийцев». Многие нормандские бароны строили собственные крепости. В Англосаксонской хронике с горечью говорится, что «нормандцы строили повсюду замки и терзали несчастных людей, так что с тех пор все становилось все хуже и хуже. Будет хороший конец, когда Господь пожелает!».[186] «Несчастные люди» страдали не только от того, что их притесняли жившие в замках воины, но и потому, что должны были участвовать в строительстве. Эта повинность казалась особенно унизительной; англичане, как пишет Ордерик Виталий, «скорбели о своей утраченной свободе».[187]

Довольно скоро в юго-восточной части Англии были построены замки, защищавшие устья всех основных рек Сассекса. Каждый замок стал ядром крепостного комплекса (castlery, от castle — «замок»), контролировавшего окрестные территории, с которых в замок поступали припасы. В castlery входили фьефы, пожалованные рыцарям. В Ла-Манше стояли корабли, обеспечивавшие надежную связь между замками и землями их нормандских хозяев в герцогстве.

Большую часть распоряжений такого рода Вильгельм отдавал устно, и у нас нет надежных свидетельств того, каким образом и на каких условиях раздавались земли и полномочия. До нас дошло несколько указов и еще меньшее количество грамот, фиксирующих пожалование фьефов. «Книга Страшного суда» свидетельствует, что хотя передача некоторых владений была подтверждена «королевским указом с печатью», другие распоряжения были объявлены королевскими должностными лицами без письменных подтверждений. Однако в ней говорится также, что зачастую земли просто захватывались, и свидетели, дававшие показания, заявляли, что не видели ни указа, ни печати и не слышали слов королевского уполномоченного.

Вернувшись в Нормандию, король Вильгельм послал в Англию новых отборных воинов; как пишет Вильгельм из Пуатье, «в замках он поставил толковых сенешалей, которых привез из Франции, в чьей верности он не сомневался, так же как и в их умениях, а также разместил там великое число людей и коней». Говорится, что этим сенешалям король «отдал богатые фьефы, за которые они согласились бы переносить тяготы и опасности» (возможно, это намек на то, что не все в Англии было так спокойно, как казалось). Как утверждал Уильям Мальмсберийский, король Вильгельм сказал своим людям, что те будут «хозяевами крепостей и башен». Таким образом, нормандцы оставили в Англии неизгладимый след своих завоеваний.

Епископа Одо и графа Вильгельма Фиц-Осберна Вильгельм из Пуатье называет верными слугами своего повелителя, короля Вильгельма; им в свою очередь, верно служили их кастеляны. Но некоторые источники представляют иную картину, говоря о жестокости и своеволии нормандских сеньоров. Ордерик Виталий противопоставляет времена, когда король Вильгельм правил лично, произволу его горделивых наместников, пренебрегших повелениями короля и притеснявших народ. Они позволяли рыцарям покушаться на женщин и собственность англичан и не предпринимали никаких попыток возместить ущерб. Именно такие «злые дела» Вильгельм пытался пресечь в своей Нормандии. Ордерика так ужасают эти беззакония, что он, используя в качестве источника сочинения Вильгельма из Пуатье, вполне намеренно опускает большую часть панегириков, которые поет Вильгельму нормандский хронист, и излагает собственную версию событий.