1066. Новая история нормандского завоевания

Король собрал совет на середину зимы,[194] на котором судил мятежников, в том числе — за глаза — графа Эсташа. (Графу удалось вернуть себе расположение короля к концу 1068 года, отчасти благодаря beneficia, то есть дарам, призванным смягчить гнев Вильгельма.) Возможно, именно на этом совете король отдал епископство Дорчестерское Ремигию Феканскому, которого затем посвятил в сан, несмотря на сомнительность его собственного положения, архиепископ Стиганд; судя по этому факту, Вильгельм еще не был готов обойтись без него. Стиганд, будучи епископом, мог проводить рукоположение, но у него формально не было права юрисдикции в кентерберийском диоцезе. В этом праве ему отказывали все папы, начиная с 1052 года, за исключением отвергнутого кардиналами антипапы Бенедикта X.

После смерти Копсиге и Осульфа крайняя северная часть Нортумбрии, называемая Берницией, осталась без правителя. Вильгельм отправил туда Госпатрика, сына Малдреда из дома Бамбурга, потомка эрла Вальтеофа I и эрла Утреда.

Симеон Даремский утверждает, что Госпатрик попросту купил свой пост у Вильгельма во время рождественского собрания двора, очевидно, заявив, что сможет обеспечить сбор гельда. В течение нескольких лет, до того, как принять участие в восстании, он будет частым гостем при королевском дворе и закончит свои дни в весьма удачном изгнании, среди приближенных короля Малькольма на правах эрла Данбара.

Английские бунтовщики все еще вели бесплодные переговоры с королем Свейном, надеясь убедить его послать войско в Англию: интуитивно они понимали, что им не удастся выдворить нормандцев лишь своими силами, без помощи извне. Так, в 1068 году настоятель монастыря Святого Августина в Кентербери Этельсиге отправился в Данию с подарками и пробыл там два года, испытывая свой дар убеждения на датском короле. Другие люди пытались привлечь на свою сторону могущественного архиепископа Адальберта Бременского, надеясь, что тот сумеет повлиять на короля Свейна.[195] Но датский король не предпринимал никаких действий до 1070 года и выступил, когда возможность для успешного вторжения была уже упущена, впрочем, с немалой выгодой для себя. Что до настоятеля Этельсиге, то он лишился поддержки не только короля Вильгельма, но и собственных монахов. В 1070 году он был изгнан и снова отправился в Данию. Монахи негодовали, что монастырские земли достались нормандцам, и винили в этом своего настоятеля. Все попытки аббата воспротивиться изъятию земель лишь раздражали короля Вильгельма и привели к тому, что Этельсиге объявили вне закона. Как ни странно, он сумел умилостивить короля, и в 1080 году тот позволил ему вернуться в Англию на том условии, что вместо монастыря Святого Августина он удалится в Рамси.[196]

Юго-западные земли, в частности Девон и Корнуолл, до этого момента так и не признали власть Вильгельма. Эти области были оплотом семейства Годвине, хотя немногие их жители участвовали в битве при Гастингсе — возможно, потому, что битва состоялась и была проиграна до того, как они успели откликнуться на призыв Гарольда. Вдова эрла Годвина, Гюта, жила в Эксетере, который в те времена по значению стоял почти наравне с Лондоном, Винчестером и Йорком.

Жители Эксетера посвятили большую часть 1067 года подготовке восстания. Они укрепили городские стены и набрали воинов на окружающей территории. Они даже обратились за помощью к чужеземным купцам; в том числе при их пособничестве западные города начали сплачиваться в некое подобие союза: эксетерские горожане убеждали соседей «объединиться и напрячь все силы в борьбе против чужеземного короля», хотя в итоге из их попытки ничего не вышло. Когда король Вильгельм прибыл на юго-запад страны в начале 1068 года, тэны из Дорсетского скира подчинились ему без сопротивления; их примеру вскоре последовали жители городов, расположенных далее на запад. Но эксетерцы отказались идти на примирение, заявив, что будут продолжать нести повинности и платить подати, как и во времена короля Эдуарда, но не впустят в свои стены нормандского короля. Вильгельм решил, что так этого оставить нельзя, и привел к Эксетеру свои войска, чтобы проучить непокорный город. Он стремился максимально укрепить свою власть, каждый город и каждая крепость, где он ставил нормандский гарнизон, должны были ему повиноваться. Однако он знал, что пограничные зоны его королевства с точки зрения нормандцев по-прежнему оставались землей варваров.

8. Истоки мятежа: февраль — декабрь 1068 года [197]