11.22.63

Когда мы уже были в той трехкомнатной квартирке с пандусами, больничной кроватью и перилами по бокам унитаза, Сэйди сказала, что мне следует полежать:

— И принять какую-нибудь из тех пилюль.

Я пошел в спальню, снял с себя туфли — медленный процесс — и лег. Хотя таблетки не принял. Хотел, чтобы ум оставался чистым. Отныне он должен всегда оставаться чистым. Кеннеди и Даллас были всего лишь через пять дней впереди.

«Ты остановился в отеле „Адольфус“, так как он неподалеку от чего-то. От чего?»

Ну, он стоит неподалеку от опубликованного в газете маршрута кортежа, который сужает поле поиска до… всего лишь до пары тысяч зданий. Не говоря уже о памятниках, статуях и стенах, за которыми может спрятаться предполагаемый снайпер. Сколько закоулков вдоль маршрута? Десятки. Сколько эстакад с открытой линией огня на Западной Мокингберд-лейн, на Леммон-авеню, на бульваре Черепаховый Ручей? Кортеж будет проезжать их все. А сколько их еще на Главной улице и Хьюстон-стрит?

«Тебе надо вспомнить или кто он, или откуда он будет стрелять».

Если бы у меня было первое, то припомнил бы и второе. Это я знал. Но мой ум не переставал возвращаться к той церквушке на 20-м шоссе, где мы развернулись, чтобы ехать назад. Храма Крови Спасителя на Трассе-Пчелке. Немало людей усматривали в Кеннеди спасителя. Эл Темплтон, наверное, да. Он…

Глаза у меня выпятились, у меня перехватило дыхание.

В другой комнате зазвонил телефон, и я услышал, как Сэйди отвечает, стараясь говорить по возможности тише, так как думает, что я сплю.

СЛОВО ОГА ВСЕ ЛА ОГО.

Я вспомнил тот день, когда увидел полное имя Сэйди с прикрытой его частью, и я прочитал его тогда как ДОРИС ДАН. Это был обертон того вектора событий. Я закрыл глаза и заставил себя увидеть церковную доску объявлений. А потом вообразил, будто я закрываю ладонями буквы ОГА ВС ОГО.

Осталось СЛОВО ЕЛА.

Заметки Эла. «У меня была его тетрадь».

Но где? Где она теперь?

Приоткрылись дверь спальни. Заглянула Сэйди.

— Джейк. Ты спишь?

— Нет, — ответил я. — Просто лежу, отдыхаю.

— Ты что-нибудь вспомнил?

— Нет, — солгал я. — Извини.

— Время все еще есть.

— Да. Мне каждый день вспоминается что-нибудь новое.

— Милый, звонил Дик. По школе сейчас ходит серьезный вирус, и он также его подхватил. Спрашивал, не выйду ли я на работу завтра и во вторник. Возможно, еще и в среду.

— Поезжай, — сказал я. — Если не ты, он будет пытаться сам делать. А он же далеко не юноша.

В моем мозгу не переставала вспыхивать неоновая вывеска: СЛОВО ЕЛА, СЛОВО ЕЛА, СЛОВО ЕЛА.

Она присела ко мне на кровать.

— Ты уверен?

— Со мной все будет хорошо. И компании хватает. Вспомни, завтра приезжают из Памсдара.

Памсдаром называлась Патронажная медицинская служба Далласского региона. Главной их задачей было убедиться, что я не буйствую, и нет ли в моем мозгу кровотечения.

— Точно. В девять часов. На календаре записано, на всякий случай, если ты забудешь. А доктор Эллиртон…

— Придет на ленч. Я помню.

— Хорошо, Джейк. Это же хорошо.

— Он говорил, что привезет сэндвичи. И молочные коктейли. Хочет, чтобы я жирка поднабрался.

— Тебе надо поправиться.

— Плюс терапия в среду. Пытка ноги утром, пытка руки пополудни.

— Мне не нравится оставлять тебя так близко к…сам понимаешь.

— Сэйди, если что-то мне развиднеется, я тебе позвоню по телефону.

Она сжала мою руку и наклонилась так близко, что я услышал ее духи и легкий запах табака в ее дыхании.

— Ты мне обещаешь?

— Да. Конечно.

— Самое позднее, я вернусь в среду вечером. Если Дик не выйдет в четверг, пусть библиотека останется закрытой.

— Со мной все будет хорошо.

Она нежно меня поцеловала, двинулась было из комнаты, но потом обернулась.

— Я все еще чуточку надеюсь, что Дик прав и все это лишь иллюзия. Мне невыносима мысль, что мы об этом знаем, но не сумеем этого остановить. Что мы можем просто сидеть в гостиной, смотреть телевизор, в то время когда кто-то…

— Я вспомню, — произнес я.

— А сможешь ли ты, Джейк?

— Мне нужно.

Она кивнула, но даже при закрытых шторах я мог прочитать сомнение в ее глазах.

— Мы еще успеем поужинать, перед тем как я уеду. А теперь закрой глаза, разреши той таблетке делать ее работу. Поспи чуток.

Я закрыл глаза, тем не менее, конечно же, не спал. И это было хорошо, так как я должен был подумать о Слове Эла. Через некоторое время я расслышал запах чего-то, что готовилось на плите. Пахло вкусно. Когда я только выписался из госпиталя, когда каждые десять минут у меня лилось изо всех дырок, меня выворачивало от любых запахов. Теперь было значительно лучше.

Я начал отплывать. Увидел Эла напротив себя за столиком в харчевне, в бумажной кепке, надвинутой на одну бровь. Сверху вниз на нас смотрели фотографии местных знаменитостей, но на стене не было больше снимка Гарри Даннинга. Я его спас. Возможно, вторым разом я его спас также и от Вьетнама. Но не было никакой возможности об этом узнать.