11.22.63

Он подкатил глаза под лоб и опустил уголки губ в выражении, которое демонстрирует тот, кто потерял всякое терпение перед тупицей, который не имеет ни малейшей перспективы когда-либо поумнеть.

— В Дерри полно Даннингов. Загляни, к черту, в телефонную книгу, — добавил он и отправился назад в бар. И его свита следом. Безподтяжечник приоткрыл для них дверь, а потом вновь обратился ко мне.

— Что там внутри («вну’ри»), в этом «Форде»? Восьмицилиндровый?

— Верхнеклапанный, — надеясь, что прозвучало это так, словно я сам понимаю, что оно означает.

— Путево бегает?

— Неплохо.

— Так, может, ты сядешь да и поедешь вон туда, на холм. Там есть порядочные забегаловки. Эти бары для фабричных. — Безподтяжечник окинул меня холодным взглядом, который уже не был новостью для меня в Дерри, но к которому я так никогда и не привык. — На тебя и так люди засматриваются. А их будет еще больше, когда вторая смена выроиться из фабрик Страяра и Бутильера.

— Благодарю. Очень любезно с вашей стороны.

Холодный взгляд не потеплел.

— А ты заднюю не включаешь, не так ли? — бросил он и исчез внутри.

Я двинулся к своему кабриолету. В то время как день поворачивался к вечеру, с той серой улицы, где запах индустриальных дымов висел в воздухе, центр Дерри казался, по меньшей мере — лишь немного более привлекательной, чем мертвая потаскуха на церковной скамье. Я сел в машину, нажал педаль сцепления, включил двигатель и почувствовал неудержимое желание прямо сейчас же уехать отсюда прочь. Поехать назад в Лисбон-Фолс, взойти по ступенькам в кроличью нору и сказать Элу Темплтону, чтобы поискал себе какого-нибудь другого придурка. Вот только он не способен более кого-то искать, разве не так? Лишенный силы, и почти без запаса времени. Я был, как это говорит новоанглийская пословица, последним зарядом зверолова.

Я выехал на Мэйн-стрит, увидел каретные фонари (они включились как раз тогда, когда я их заметил) и остановился на стоянке перед отелем «Дерри Таун Хаус». Через пять минут у меня уже была комната. Началась моя жизнь в Дерри.

3

К тому времени, когда мои новые приобретения были распакованы (часть денег перебралась в портмоне, а остальная за подкладку моего нового чемодана), я уже чувствовал себя хорошо, и вдобавок голодным, но прежде чем спуститься поужинать, я проверил телефонный справочник. От увиденного, у меня сжалось сердце. Пусть мистер Безподтяжечник и не проявил ни капельки любезности, тем не менее, что касается Даннингов, он был прав, их было, как на той собаке блох, как в Дерри, так и в четырех-пяти соседних поселениях, которые тоже были в справочнике. Почти целая страница одних лишь Даннингов. Не то чтобы это для меня оказалось большим сюрпризом, так как в маленьких городах некоторые фамилии, похоже, разрастаются, словно одуванчики в июне на лугу. За последние пять лет моего преподавания в ЛСШ, среди моих учеников было, вероятно, с две дюжины Старбердов и Лемке, некоторые из них близкие родственники, а большинство дво-, и четырехюродные братья и сестры. Они вступали в брак между собой и плодили новых.

Прежде чем отправляться в прошлое, я должен был бы найти минутку, чтобы позвонить по телефону Гарри Даннингу и спросить, как звали его отца — это же было так просто. Наверно я так бы и сделал, если бы не был целиком и полностью поглощен тем, что показал мне Эл, и тем, что он меня попросил сделать. «Тем не менее, — подумал я, — так ли уж это сложно?» Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы отыскать семью, где есть дети с именами Трой, Артур (по прозвище Тугга), Эллен и Гарри.

Взбодренный этой мыслью, я спустился в гостиничный ресторан, где заказал себе рыбный ужин, на который мне подали устриц и лобстера величиной едва ли не с подвесной лодочный двигатель. От десерта я отказался в пользу пива в местном баре. В детективных романах, которые я читал, бармены часто являются замечательными источниками информации. Конечно, если тот, что стоит за барной стойкой «Таун Хауса», такой же, как остальные люди, которых я успел встретить в этом зловещем городке, далеко с ним я зайти не смогу.

Он оказался не таким. Тот, который оторвался от своего занятия по полировке стаканов ради того, чтобы обслужить меня, был молодым, приземистым человеком с радушным, полноватым лицом под плоской стрижкой.

— Чем я могу вам помочь, приятель?

Последнее слово пришлось мне по душе, и я улыбнулся ему в ответ.

— «Миллер Лайт».

Он посмотрел смущенно.

— Никогда о таком не слышал, но есть «Хай Лайф».

Конечно, он и не мог слышать о светлом «Миллере»; его же пока еще не изобрели[162].

— И это прекрасно сгодится. Представьте, я на секунду совсем забыл, что нахожусь на Восточном побережье.

— А откуда вы? — он воспользовался ключом, моментально смахнул пробку с бутылки и поставил передо мной стакан.

— Из Висконсина, но какое-то время поживу здесь, — сказал я приглушенным голосом, хотя рядом с нами не было никого. Мне казалось, это предаст конфиденциальности. — Недвижимость и все такое. Хочу немного рассмотреть все вокруг.