11.22.63

В общем, и в частности, мистер Фрэнк Даннинг с его розовыми, гладко выбритыми щеками и безупречно подстриженным черным волосами был Божьим даром Маленькой Женщине. Я приблизился к прилавку, когда, перевязав куском шпагата, который свисал со шпинделя рядом с весами, сверток мяса, он как раз размашисто писал на нем цену своим черным маркером. И тогда вручил сверток леди лет пятидесяти, одетой в украшенный большими розовыми розами домашний халат, нейлоновые чулки со швами и с румянцем школьницы на щеках.

— Вот, держите, госпожа Ливеск, ваш фунт тоненько нарезанной немецкой болоньи, — наклонился он конфиденциально через прилавок, приблизившись достаточно для того, чтобы госпожа Ливеск (и все остальные госпожи тоже) смогла почувствовать волшебный аромат его одеколона. Интересно, это «Аква Вельва», тот самый бренд, что и у Фреда Туми? Я подумал, что вряд ли. Я подумал, что такой обольститель, как Фрэнк Даннинг, использует что-то пусть немного, но более дорогое. — Вы знаете, какая проблема с немецкой болоньей?

— Нет, — ответила она как-то протяжно, так, что прозвучало это, как «нееет». Остальные дамы затрепетали в ожидании.

Даннинг коротко взглянул на меня и не увидел ничего достойного его внимания. Когда он перевел глаза на госпожу Ливеск, они у него вновь приобрели патентованную ослепительность.

— Через час после того, как вы попробовали колбаску, вы хотите ее еще сильнее.

Я не уверен, чтоб все леди это поняли, но они все там запищали от восторга. Даннинг ласково отпустил госпожу Ливеск и, когда я уже был за пределами слышимости, обратил свое внимание на госпожу Бови. Которая также не менее благодарно будет его воспринимать, я не имел в отношении этого никаких сомнений.

«Он любезный человек. Всегда шутит про то и про это».

Но у этого любезного человека были ледяные глаза. Когда он общался со своим дамским гаремом, они были голубыми. Но когда он обратил свое внимание на меня — хоть и на короткое мгновение, — я мог бы поклясться, что его глаза стали серыми, цвета воды под небом, с которого вот-вот начнет падать снег.

3

Маркет закрывался в 18:00, а когда я со своими скромными покупками оттуда вышел, было только двадцать минут пятого. Сразу за углом на Витчем-стрит находилась закусочная. Я заказал гамбургер, содовую с сиропом кока-кола и кусок шоколадного торта. Вкус у торта был фантастический — настоящий шоколад, настоящие сливки. Его вкус затапливал мне рот так же, как вкус рутбира Фрэнка Аничетти. Я тянул время по возможности дольше, а уже потом побрел к каналу, где стояло несколько скамеек. Оттуда также приоткрывался вид — узкий, тем не менее, адекватный — на «Централ-стрит». Желудок у меня был полный, но, тем не менее, я съел один из купленных апельсин, бросая кусочки его кожуры через бетонный парапет и смотря, как вода уносит их прочь.

Аккурат в шесть ноль-ноль потухли лампы в больших передних витринах маркета. Через четверть часа вышли последние дамы, таща свои большие сумки, кто в сторону Горбатого холма, кто к выкрашенным белыми полосами телефонным столбам на остановке. Подъехал автобус с надписью на шильде КОЛЬЦЕВОЙ ЗА ЕДИНУЮ ПЛАТУ и всех забрал. Без четверти семь начали выходить работники маркета. Последними появились менеджер мистер Керри и Даннинг. Пожав один другому руки, они разошлись в разные стороны, Керри в переулок между маркетом и соседним обувным магазином, где, наверное, стояла его машина, а Даннинг к автобусной остановке.

К тому времени там стояло всего лишь двое людей, и я не захотел к ним присоединяться. Благодаря односторонней схеме дорожного движения в Нижнем городе, я и не должен был этого делать. Вместе с тем я пошел к другому полосатому столбу, тому, который удобно торчал возле кинотеатра «Стренд», где на двойном сеансе демонстрировались «Автоматчик Кели» и «Девушка из исправительной колонии» (афиша обещала СНОГСШИБАТЕЛЬНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ)[193], и ожидал там вместе с несколькими работягами, которые рассуждали о возможных результатах будущих матчей Мировой серии. Многое я мог бы рассказать им на эту тему, но держал рот на замке.

Подъехал и остановился напротив маркета «Централ-стрит» городской автобус. Даннинг сел в него. Автобус, съехав вниз с холма, остановился возле кинотеатра. Я подождал, пока первыми войдут работяги, чтобы увидеть, сколько они кладут в прицепленный к трубе возле сидения водителя монетоприемник. Чувствовал я себя, словно какой-то космический пришелец в научно-фантастическом кинофильме, из тех, что стараются замаскироваться под землян. Дурка какая-то — я же всего лишь хотел проехаться на городском автобусе, а не уничтожить смертоносными лучами Белый дом, — но мое самоощущение этого не учитывало.