11 лжецов [litres]

Мы идем дальше. Вдали от баров дорога становится темной. Уличные фонари включены через один, и к мастерской мы подходим в полутьме. Я включаю фонарик на телефоне, и сразу вижу, что дверь мастерской распахнута.

– Твою мать! – ору я и бросаюсь вперед.

– Бен? – кричит Дэни, быстро следуя за мной.

– Арчи дал деру, – говорю я, заглянув в мастерскую.

Внутри темно.

– Не надо было его тут оставлять.

Я направляю луч фонарика на пустующий кабинет.

– Уверена, мы найдем его, – говорит Дэни. – Давай я позвоню, доложу.

Меня одолевают сомнения. Мне крайне не нравится мысль о том, что полиция будет искать Арчи как преступника. Я хочу дать ему второй шанс.

– Ладно, звони, – неохотно отвечаю я и обвожу фонариком остальную часть гаража.

Свет падает на старую смазочную яму.

– Нет! – вырывается у меня. Я подбегаю ближе, останавливаюсь на краю ямы и спрыгиваю вниз.

Арчи лежит ничком на покрытом маслом полу. Я переворачиваю его на спину – изо рта у парня выходят пузыри крови. Он едва дышит.

– Вызывай скорую! – кричу я, придерживая его голову окровавленными руками.

10

«…самое тяжелое для родителя – видеть своего ребенка несчастным или нелюбимым. Этого Джек хотел избежать…”

Глава 72

Вторник

Еще темно, когда я подхожу к церкви Святого Стефана. В надежде удержать снаружи незваных гостей дверь приперта доской. Я делаю три быстрых шага и отодвигаю доску в сторону. Внутри включаю фонарик телефона и в оглушительной тишине прохожу к алтарю, а затем следую тем же путем, что и в воскресенье вечером с Сэмом, – в ризницу.

Дверь ризницы приоткрыта. Верхний ящик картотеки Уизерса открыт, но пуст. Я выхожу из комнаты и иду к незаметной деревянной двери, расположенной за алтарем. Поворачиваю тяжелую железную ручку, и дверь бесшумно открывается. Пока я спускаюсь по узкой каменной лестнице в склеп, меня охватывает холод. Сгорбившись под низким потолком склепа, я направляю фонарик вдоль узкого прохода, который ведет к саду викария. Здесь больше не на что смотреть.

Из церкви я иду на кладбище. Под ногами хрустят от утреннего мороза осенние листья. Я иду к полицейскому кордону, где в одиночестве стоит офицер Карен Кук. Позади нее небольшая группа офицеров – они толпятся возле могил Джека и Анжелы Каш.

– Прошу не пересекать эту линию, – говорит Кук, когда я приближаюсь.

– Доброе утро, констебль, – отвечаю я соответствующим обстановке тихим голосом. – Полагаю, вы здесь, чтобы сдерживать толпы журналистов?

Она не отвечает. Кроме меня, зевак тут нет.

Я смотрю за спину Кук. Одинокий садовник подстригает куст остролиста, окружающего две могилы. Рядом разворачивают и расстилают на земле белый брезент. Вот-вот начнется эксгумация тела, уже более двадцати лет пролежавшего в могиле Анжелы Каш.

При виде этого белого полотнища я сразу же вспоминаю о белом занавесе вокруг койки Арчи. Бригада скорой помощи достала его из смазочной ямы и умчала в реанимацию. Мы с Дэни сопровождали его, а через несколько минут в больницу прибыли его родители. Все вместе мы сидели и ждали. На протяжении нескольких бесконечно долгих часов Джейсон и Эми держали друг друга за руку. Когда нам объявили, что жизни Арчи ничто не угрожает, его мать разрыдалась. Ее облегчение было сравнимо только с моим собственным.

Большую часть ночи я пролежал без сна, размышляя о своих мотивах. Все последние дни я думал, что защищаю Арчи, помогаю ему, пытаюсь дать ему второй шанс. Где-то посреди ночи я понял, что на самом деле я просто хотел держать его подальше от полиции, пока не соберу всю нужную мне информацию. Я рисковал жизнью Арчи ради своей прихоти.

С Темзы дует прохладный ветерок, и я застегиваю куртку. Мое внимание привлекает какое-то движение в дальней части кладбища. От набережной, пробираясь сквозь разросшийся кустарник, идет Сэм. Прячется среди деревьев и находит себе идеальное место для наблюдения за эксгумацией. Я прощаюсь с Кук, пересекаю кладбище и перелезаю через заднюю каменную стену, чтобы присоединиться к Сэму.

– Странный выбор призвания – выкапывать мертвецов, – говорит он, вытаскивает из кармана телефон и делает быстрый снимок приближающихся могильщиков. – Хотя ты вот уже потихоньку делаешь на этом карьеру.

Он смеется над собственной шуткой.

Я встаю рядом и говорю тихо:

– Что-нибудь удалось найти в ризнице?

– У преподобного имелась заначка еще на пару доз, но верхний ящик картотеки был уже пуст.

– Кто-то нас опередил?

Сэм кивает и делает еще один снимок могильщиков, натягивающих белые комбинезоны.

– Если там и был нож, до него очень быстро добрались.

– Как и сам Уизерс в ночь пожара, – отмечаю я.

Мы наблюдаем, как могильщикам выдают тяжелые лопаты.

– Кто бы там ни лежал, Джек Каш сильно рисковал, делая вид, что хоронит там свою жену, – говорит Сэм.

– Возможно, у него не было другого выбора. Мне кажется, Анжела Каш была яркой личностью. Женой высокопоставленного офицера. Как бы люди к ней ни относились, они привыкли видеть ее. И тут вдруг накануне Рождества она берет и пропадает.