119 дней до тебя (СИ)

 - Мама болела, деду с отцом было не до меня. Учёба давалась легко, так что с этим проблем никогда не было. Частная школа, герб на груди – это всё, что им было от меня нужно. Гордое звание Лиги плюща[5] - поверхностное убеждение состоятельности, лживая стабильность. На самом деле я делал, что хотел… был, где хотел. Бедная Мамми, она, правда, очень старалась, а я вёл себя, как засранец. Друзей много, деньги водились. Хитрил, крутился, развлекался. А когда возвращался сюда, всё время проводил с матерью. Мои интересы оставались далеко за пределами этих стен. Так было до её смерти. Она умерла и всё сразу пошло наперекосяк. Дом перестал быть «домом». Был даже период, когда меня держали здесь насильно, не хочу это вспоминать.

- Не нужно. – просит девушка тихо.

- Не буду. – отвечает он тут же. - В том, что было, была и моя вина. Точнее, почти только лишь моя. Я знал, я всё понимал, хотел этого… Я сходил с ума, но мне нравилось. И сейчас мне безумно стыдно за это. А потом родилась Люси. И это событие, оно меня словно успокоило. Оно встряхнуло меня, привело в чувства. Внезапно я остался один, и вдруг понял, что теперь это не так. Почувствовал ответственность, захотел быть «в себе». Мне нужно было быть с ней, стать примером. Она моя сестра, но я проникся ею не поэтому. Этот ребёнок разбудил во мне улыбающееся, нежное, пушистое, щекочущее чувство. Оно меня вылечило, но на это понадобилось время, так что я ещё успел наворотить кучу дел, прежде чем всё более ли менее уладилось.

Стол накрыт и все вместе, и даже Грета, садятся ужинать. Они едят, разговаривают, смеются, вспоминая что-то и каждый, думая о чём-то своём, сводит все мысли к одному – какой же выдался хороший, настоящий, уютный праздничный вечер.

Позже, заботливая Грета уводит девочку в кровать. Оливия с девушкой пьют шампанское, а мужчины скотч. Итан не хочет больше, но отец настаивает и предлагает им с Нурой остаться на ночь. Тот переглядывается с любимой и обещает подумать.

- Врач - благородное дело. - одобряет выбор профессии Нуры Ричард. – Останешься в Чикаго, когда отучишься?

- Теперь даже и не знаю. – смущена девушка. – Конечно, хотела вернуться в Техас, но сейчас…

Она смотрит на Итана и улыбается, а он возражает уверенно:

- Конечно, она останется. Даже и думать не о чем. Здесь больше возможностей, откроем клинику, заберём сюда родителей.

- О нет, последнее будет трудновато сделать. – смеётся Нура. – Да и какая ещё клиника? Перестань, пожалуйста.

- Ну почему же, ты смышлёная.

- Да, знаю - «зубрила». - напоминает она и они хихикают над тем, что известно только им двоим.

- Университет тебе родители посоветовали? – продолжает интересоваться Ричард.

- Нет, я сама решила.

- Правда? Как интересно.

- Почему?

- Просто. – пожимает он плечами. - Столько мест есть ближе к дому, а ты выбираешь именно Чикаго. С чего бы?

Это звучит как-то не очень дружелюбно и Нура молчит. А Ричард, вдруг, спрашивает:

- Они хорошо с тобой обращаются?

Он смотрит на неё пристально, чуть с прищуром… не враждебно. Сейчас он очень похож на сына, тот же взгляд – ожидающий, нетерпеливый, настойчивый. И все затихают за столом, а Итан чересчур громко кладёт на свою тарелку вилку.

- Я, - немного теряется девушка. – Вы о моих родителях?

- Да. – кивает мужчина. - Наверное, трудно жить в приёмной семье?

- Папа, - усмехается Итан. – Что за вопрос? Конечно же, всё хорошо. Откуда ты вообще об этом знаешь?

- Что? О чём?

- О том, что её удочерили.

Ричард переводит взгляд на жену, которая торопливо разводит руками:

- Нура, милая, ты мне сама рассказывала, помнишь? Прости, я поделилась с мужем.

- Нет, нет. Всё нормально. – качает головой та. – Да, они мне не кровные, но любят, как родную. Мы - самая обычная семья. Всё бывало, конечно, но ничего криминального не произошло.

Она рассказывает всё это Ричарду, а Итана не оставляет ощущение подозрительности. «Неужели Он дошёл до того, чтобы наводить о ней справки?»

- И давно ты знаешь? – продолжает свой расспрос мужчина.

- Что знаю?

- То, что ты приёмная.

Он так серьёзен, а девушка вновь теряется:

- С самого начала. Тётя Энни и Ник, они никогда не скрывали этого. Я просто… Я...

- Что? Помнишь Её?

Они смотрят друг другу в глаза и молчат некоторое время. Ричард первым улыбается и поясняет свой странный вопрос:

- Я о твоей матери, конечно же. Подумалось, что, наверное, ты помнишь её, ведь все дети помнят своих матерей. Поэтому так и не смогла назвать «мамой» другую…

- Не помню. – неожиданно, перебив его, отвечает она. – Я не помню её.

- Нет? – щурится мужчина.

- Нет.

- Но, как же так? У тебя же…

Он замолкает, в глазах растерянное неверие.

- Что? – спрашивает у него за Нуру Итан. – Что у неё?

Отец поворачивается к нему, но, так и не ответив, берёт со стола бутылку, наливает и залпом выпивает почти полный стакан скотча.

- Ох, это так грустно. – кладёт Оливия свою руку поверх руки сына. – Тяжело терять близких. Я говорила тебе, дорогая, как я тебе сопереживаю.

- Всё хорошо. – обретает голос вновь смущённая девушка.

- Вы, прекратите оба. – вдруг, еле сдержанно, требует Итан. – Пожалуйста.