119 дней до тебя (СИ)

Цедит он сквозь зубы, а Нура бросает на него встревоженный взгляд. Он знает, что она не скорбит, но родители своими разговорами и вопросами внушают ей эту горечь.

- Не преувеличивай. – произносит Ричард, защищаясь, поднимая взор на сына. – Мы всего лишь общаемся.

- Я понимаю. Но разве ты не видишь, что эта тема неуместна?

- Я же не специально. Просто увлёкся… и тоже сочувствую.

- Ты - хладнокровный прагматик. Думаешь, я в это поверю?

- Уж поверь, я – это я, конечно, но у меня всё же есть сердце.

- Итан, - зовёт парня Нура. Он смотрит на неё и без слов понимает, что она просит его не ругаться, – Мы останемся? – вместо этого спрашивает она, вымученно улыбаясь, а в светлых глазах пляшут искорки.

Он коротко кивает и успокаивается, откинувшись на спинку стула, а отец выпивает ещё и меняет тему. Оливия с радостью поддерживает его, лишь бы снять напряжённую обстановку. Эти разговоры скучные (о работе, о предстоящем суде, о ещё чём-то не очень-то понятном Нуре), и девушка рада, когда, наконец, вечер закончен, и они поднимаются из-за стола, чтобы отправится спать.

 - Прошу меня простить, если обидел. – неожиданно касается её плеча Ричард, в его спокойном голосе ни тени иронии. – Я не хотел, просто пытался узнать о тебе чуть больше.

Он улыбается, пьян. Нура кивает и больше не видит неприязни – он вроде добр к ней. Возможно, был искренен сегодня, возможно, что-то утаил – он такой человек.

Итан останавливается чуть поодаль, ждёт её, смотрит на руку отца, которая еле заметно дрожит.

- Мне знакомо это страшное чувство потери. Я, как и мой сын, тоже остался без матери слишком рано. Это рок семьи. Но тебе досталось больше всех, прости.

- Нет же, что вы…

- Да. Эта проклятая авария лишила тебя обоих родителей. Мне очень, очень жаль. И я…

- Отец, - подходит Итан. – Достаточно, прошу тебя. Идём, я помогу прилечь.

- Да, - смеётся Ричард, – Я в хлам.

Он шатается, кажется, опьянев ещё сильнее.

- Мне пора умолкнуть, - обнимает он сына за шею. - Но знаешь что? Ты самый лучший собутыльник, который у меня был.

- А по мне, так мы с тобой – алкоголики одиночки.

- Ну, я высокофункциональный алкоголик! Напиваюсь в одиночестве, чтобы начать рыдать.

- О, вот он – наш вдохновляющий лидер. Так вот каков твой секрет, терапия – самобичевания?

- Мы погрязли в ненависти к себе. Если хочешь искупления, не стыдись этого.

Итан помогает Оливии проводить его в их комнату. Сейчас отец так невинен и слаб… сейчас он лучший, чем когда либо. Треплет сына за волосы, лезет обниматься, хвалит. Парень задерживается на некоторое время, смотрит на него на засыпающего, вроде бы счастлив… но сердце пропускает удар и он мрачнеет, не сводя взгляда с безмятежного лица отца, и ощущает накатывающийся ледяной волной осадок недавнего разговора и расспросов.

- Всё в порядке? – Нура всё там же, у балкона, стоит в свете ночи из окна. Ореол волос, тонкая полуобнаженная фигура, длинные, самые обалденные в мире ноги.

Она не видит, но у него на лице написано, что «нет, не в порядке». Но он не хочет об этом говорить, не станет. Быстро подходит к ней и берёт на руки. Относит на постель, скидывает с себя футболку, нависает над ней, молча, расстегивает ремень. Голова одурманена, хищный чувственный взгляд. Жмурится, мотнув головой, отгоняя прочь жалящие мысли, сглатывает подступивший к горлу ком и опускается к ней.

Он забывается, она помогает, заставляет… с ней так всегда. Это, как невидимая, наисильнейшая связь. Она держит за эти нити, даже сама не понимая, какую имеет над ним власть. И он поддаётся, он чувствует её, чувствует всю, везде… Волнуется от её стона, прижимает сильнее… хочет кричать от переполнявших эмоций, кровь грохочет в висках. Сжимает её бёдра, кусает, ласкает… Странно, что он всё ещё дышит, слишком сильно привязался к ней, слишком сильно стал зависим. И позже, когда она уставшая и расслабленная, лежит, засыпая, на его груди, он признаётся самому себе, что она – его самая настоящая фобия.

- Нура, - зовёт он еле слышно, очень надеясь, что она не ответит.

- Ум… – отзывается девушка, не открывая глаз.

- Прости, что я снова об этом, но… Ты знаешь, как они погибли? Что случилось? Это, в самом деле, была авария?

- Авария? – сонно вздыхает она. – Нет, я не знаю.

***

24 ноября. Пятница, 15:20.

«Библиотека Гарольда Вашингтона»[6]. Итан стоит перед входом, смотрит на отражающиеся в вытянутых огромных окнах, плывущие рваные облака. Каменные статуи свисают с крыши, они похожи на насмехающихся гаргулий… глазеют прямо на него, скалятся, приоткрыв свои острые клювы.

- Добрый день, чем могу помочь? – приветствует один из библиотекарей внутри, когда Итан подходит к информационной стойке. Парень объясняет ситуацию, называет имена и всё, что известно.

- В сети ничего не нашли?

- Нет, абсолютно ничего. Эти люди, они… у них было своё дело. Мне кажется, возможно, о трагедии писали. Какой-нибудь некролог, может быть. Хотелось бы найти хоть что-то.