12'92

— Да не! Ты прикинь, Анька Янку уволила! Та сегодня во вторую смену должна была выйти, а на её место какую-то курицу взяли! И не предупредила ведь даже, коза драная!

Я пожал плечами.

— Стоило ожидать.

Андрей ничего не ответил, лишь несколько раз шибанул кулаком по раскрытой ладони.

— Не парься, — попытался успокоить я приятеля. — Устроишь к нам в киоск. Делов-то?

— Да неудобно Янке сюда добираться! Это «Ручеёк» в двух шагах от дома! — Фролов раздражённо засопел, потом сказал: — Не, Серый, я этого так не оставлю. Сейчас Гуревич подъедет, с ним перетру.

— И зря. Анька не дура, прекрасно понимает, что ты либо на неё наедешь, либо Гуревичу жаловаться побежишь.

— Да не собираюсь я жаловаться!

— Именно что собираешься, — покачал я головой. — И потом: Янку ведь не просто так уволили, правильно? Наверняка вместо неё кого-то на полный день взяли?

— Ну да, — нехотя подтвердил Фролов. — Анька теперь то в одном салоне будет, то в другом. Типа директор.

— Ну и вот. И ты вообще с какой стати за Янку просить станешь? Потому что живёшь с ней, так? К бывшей с таким лучше не подходить, наверное?

— Ну да…

— А Гуревичу Анька на голубом глазу заявит, что о твоём романе с продавщицей и знать не знала. Мол, если б знала, то увольнять бы не стала, а теперь поезд ушёл, нового человека на полный день взяли. Просто бизнес, ничего личного. В итоге ты же ещё и крайним останешься.

Фролов матернулся и чуть ли не простонал:

— Блин, у нас с Янкой только-только всё наладилось!

— Дюша, ты чё паришься вообще? Сам же хотел ей второго заделать!

Андрей поморщился.

— Да как теперь к ней с этим подступиться? Вся на нервах!

— Вот ты как маленький! По наработанной схеме действуй: полбутылки «Амаретто» и в койку. Ну и сделай вид, что вынуть не успел.

— Если только так… — Фролов поглядел на меня с неприкрытым сомнением, потом спросил: — А может, ты с Анькой поговоришь? Она тебя после того случая побаивается.

— Дохлый номер.

— Ну или в самом крайнем случае на Гуревича надавить можно, — продолжил Андрей. — Если он действительно с Анькой шуры-муры крутит, считай, у нас на крючке.

— Не буди лихо, — отрезал я. — Роман Маркович в ответ надавить может куда серьёзней.

— Скажешь тоже! Он с нами крепко повязан! Не соскочит, если что!

— Он с нами, мы с ним. И фиг ты ещё докажешь, что по его заказу действовал.

— Хрен с тобой, Серый. Уболтал.

Я посоветовал товарищу не дурить и прошёл в дежурку, где дядя Петя на пару со своим вторым заместителем смотрели телевизор. Дослужился Алексей Крючков только до прапорщика, но зато в каких-то совсем уж непростых войсках.

— Здрасте! — сказал я, пройдя в комнату и уточнил: — Дядь, с Никифоровым не разговаривал ещё?

— Пуганули уже твоих конкурентов, — сказал дядя Петя, нехотя отвлёкшись от телевизора. — Если ещё появятся — скажи. Повторную беседу бесплатно проведут. А то борзые очень.

— Спасибо!

Я снял трубку телефонного аппарата, набрал рабочий номер Бориса Ефимовича и отчитался о проделанной работе, заодно отдельно предупредив, чтобы сам Зинкин папенька ни в коем случае к скупщику не совался, а вместо этого звонил мне.

Сахар разгружали до позднего вечера. Под самый конец прикатил Гуревич, принялся расхаживать туда-сюда с кислым видом, будто специально высматривал, к чему бы придраться. Не нашёл. Мы были трезвыми и вкалывали без перекуров, спеша закончить работу и получить не столь уж великое, зато честно заработанное вознаграждение.

Ну а когда Роман Маркович в мастерской полюбовался на многочисленные короба с расфасованным сахаром и уже готовую к реализации мягкую мебель, полистал книги учёта и выслушал отчёт о сроках доставки заказов, то и вовсе пришёл в благостное расположение духа. Фролов за эти дни умудрился не только закрыть накопившиеся с прошлой недели долги, но и выйти на опережение графика.

— Молодец! — Гуревич похлопал Андрея по плечу, потом счёл уместным добавить: — Давно нужно было тебя с салона снять, чтобы мог на технической работе сосредоточиться. Анна права оказалась.

Фролов улыбнулся так, что едва зубами не скрежетнул, но об увольнении подружки речи заводить не стал. Я думал, не сдержится, но нет — совладал с собой.

А вот я испортить Гуревичу настроение не преминул.

— Роман Маркович, вы сейчас плату за первый квартал внесёте или двадцатого?

Нашего основного арендатора аж перекосило.

— Сергей! Я понимаю — поначалу требовались гарантии, но как можно и дальше за три месяца вперёд оплату площадей брать?!

Я ткнул пальцем вверх.

— Там денег ждут по первоначальной договорённости. Вы же понимаете — мы не сами по себе дела ведём, просто охрану обеспечиваем.

Гуревич поджал губы.

— Хочешь сказать, остальные тоже за три месяца вперёд платят?

Едва ли он знал о грядущем запуске производства железных дверей, скорее имел в виду автосервис, а то и вовсе брал меня на пушку, поэтому я лишь плечами пожал.

— Роман Маркович, они нам вообще за аренду не платят. Мы в доле.

Гуревич намёк понял, но никак на него не отреагировал, сказал:

— Двадцатого заплачу. — И отправился восвояси.

Я хмыкнул и заглянул в мастерскую, где пацаны решали, сколько бутылок водки брать: три или четыре.