12'92

— Купите сразу ящик, — подначивал их Дима Воробей. — Хоть расторгуюсь!

— Совсем кисло? — поинтересовался я.

— Так себе, — поморщился тот в ответ.

Евген отвлёкся от обсуждения и спросил:

— По оптовым расценкам ящик отдашь?

— Не, не отдам, — мотнул головой воробей. — Но скидку сделаю.

— Да ну тебя, рыжий! — отмахнулся Костя. — Куда нам ящик? Три бутылки за глаза хватит!

— Погодь! — одёрнул его Женя Зинчук и спросил: — Енот, ты опять откалываешься?

Я задумался, после покачал головой.

— Да нет, так-то можно посидеть. Только я себе пива возьму.

— Дюша, а ты как?

— Водку буду, — решил Фролов. — Надо вмазать.

— Наш человек! — расплылся в улыбке Саша Романов. — Берём четыре по ноль-пять!

— Один хер ещё бежать придётся, — заметил Евген.

— И в чём проблема? Тут до киоска два шага!

Мы скинулись, взяли консервированной ветчины и по настоянию Чижа пластиковый баллон «колы», а только притащили со склада водку и пиво, в мастерскую вошёл Алексей Крючков.

— Это что ещё за нарушение режима?! — возмутился сухопарый дядька. — Ну-ка, молодые люди, на выход!

— Мы тут работаем! — заявил в ответ Чиж.

— Нечего водку на рабочем месте пьянствовать! Андропова на вас нет!

— Алексей Васильевич! — попытался было воздействовать я на дядькиного заместителя, но не тут-то было. Тот даже слушать ничего не стал.

— Все на выход!

Кому другому я бы такого точно не спустил, но Крючков был человеком жёстким, да и числился у нас не простым охранником, а заместителем директора, так что пришлось сворачиваться.

— И куда двинем? — озадачился Андрей. — В кафетерий со своим не пустят.

— У меня маман сегодня в ночь, — заявил Женя Зинчук. — Могу у соседа видак взять, позырим.

— Вариант! — обрадовался Рома и принялся складывать бутылки в клеёнчатую сумку. — Серый, пиво твоё брать?

— Бери.

Пацаны двинулись на выход, а я задержался и спросил у Воробья:

— Дим, возьмёшь аудиокассеты на реализацию? Пусть пацаны на «буханке» их выложат, а то, чую, так даже арендную плату не отобьём. Связался, блин, с Лёней на свою голову…

— Да расторгуетесь ещё, — утешил меня Воробьёв. — Вам бы колонки на улицу вывесить… — Он прищёлкнул пальцами. — Точно! И можно время от времени объявление транслировать: мол, товары народного потребления, одежда, аудиокассеты по сниженным ценам. Я реально на первое время наценку убавлю, чтобы к нам народ пошёл.

— Предложишь Лёне или мне с ним поговорить?

— Предложу. А кассеты, если у него запись хорошая, можно попробовать оптом в ларьки сдавать. Пробегусь по району, если по деньгам договоримся.

— Это точно к Лёне.

— Ага, тогда завтра перетру с ним.

Тут по коридору пронёсся мерзкий металлический трезвон; я выскочил из мастерской и едва не наткнулся на Крючкова.

— Это что?

— Тревожка в киоске сработала, — на ходу бросил тот и скрылся в дежурке.

Я дожидаться его не стал и выскочил во двор к пацанам.

— Киоск обнести пытаются! — крикнул я, скатился с дебаркадера и побежал к калитке. Пацаны ринулись следом.

Стоявшую у вагончика белую «восьмёрку» заметил ещё от ворот. Рядом курили двое в кожаных куртках, ещё один склонился к окошку выдачи — не иначе нагонял жути на продавщицу.

Мы перешли с бега на шаг, и Рома приготовился сходу рявкнуть что-то матерное, но Андрей его одёрнул.

— Погодь! Сам начну.

Незамеченным наше приближение не осталось, тип у окошка выпрямился, шагнул навстречу. Его приятели побросали в снег окурки и тоже подтянулись от автомобиля. На вид им было лет по тридцать, все хоть и в кожаных куртках, но никаких вязаных шапочек, спортивных штанов и кроссовок, вместо них формовки, брюки и туфли. На пальцах наколки-перстеньки. Блатные.

Андрей, полагаю, пришёл к тому же выводу, поэтому и замешкался, подбирая слова. Ну а потом все заготовки и вовсе отправились псу под хвост.

— Зоопарковские, да? — ухмыльнулся заводила.

— Кто спрашивает? — в свою очередь поинтересовался Фролов.

Этот вопрос остался без ответа точно так же, как и адресованный нам. Блатной сплюнул под ноги и заявил:

— Йосик Немцов вам за долг предъявил, а вы его под молотки пустили. Это не по понятиям!

Андрей кинул на меня быстрый взгляд, и я отмалчиваться не стал.

— Насчёт того долга Йосику объяснили, что он неправ. Чем-то недоволен, пусть обращается. Выслушаем.

От ворот хозблока подошёл дядя Петя, но рядом с нами не остановился и двинулся прямиком к вагончику. Сказал что-то в окошко киоска, протянул деньги, получил пачку папирос и закурил, не спеша вмешиваться в происходящее.

Блатной глянулся на него, но счёл его простым прохожим и нацелил на меня костлявый указательный палец.

— Кто прав, а кто нет, авторитетные люди решать будут. В пятницу на том же месте, в то же время.

— Да разбежались! — зло выдал Андрей, дав прорваться наружу своему раздражению. — Не собачки по щелчку пальцев прыгать!

— Не придёте, на счётчик поставим, — спокойно и вроде как совсем без угрозы ответил блатной на это заявление. — Так даже проще.

— А пупок не развяжется? — рыкнул Рома.

Андрей поднял руку, призывая здоровяка к молчанию, и сказал: