12'92

Я последовал его примеру, затем глянул на початую бутылку водки и немудрёную закуску, оставшуюся на столе, но в одиночку пить не хотелось, сходил в студию Гуревича. Леонид мало того, что переписывал кассеты, так ещё делал это в компании подруги, навязываться я не стал, лишь уточнил, как идут дела и потопал обратно.

Вот тут-то мне и улыбнулась удача: навстречу попался Фролов.

Конечно же я не упустил возможности затянуть его в дежурку. Водки оставалось немного, но это проблемной не стало, даже в ларёк бежать не пришлось.

— Сейчас всё будет! — объявил Андрей и очень скоро притащил бутылку кубинского рома. — Учёт алкоголя Толстый вёл, вот я и заныкал один ящик, — пояснил он мне. — Жаль больше поставок не было. Хорошая штука!

Алексей Крючков с осуждением глянул на нас, выключил телевизор и отправился на очередной обход, точнее — точить лясы с мужиками либо в автосервис, либо в цех по изготовлению железных дверей. Ну а мы выпили.

Скромничать не стали, закусили оставленной старшими товарищами колбасой, сыр порезали.

— Как оно вообще? — поинтересовался я, наливая по новой.

— Да грех жаловаться, — признал Андрей, но, судя по тону, дела у него шли далеко не так гладко, как того бы хотелось. — Блин, Серый, лимон — это ж херова туча денег, а разошёлся на раз-два!

Я прекрасно понял, о каком именно миллионе он завёл речь, и пожал плечами.

— Ты ж в дело вложился! И «Буханку» купил.

— Да лучше б не покупал!

— Зато от Гуревича не зависишь.

— Это да, — признал Андрей, поглядел куда-то в сторону, потом сказал: — Не знаю, сколько ещё с ним проработаю.

— А что такое?

— Да просто чем дальше в лес, тем толще партизаны! Рассчитывал за счёт ваучеров на плаву удержаться, а хрен там! И сдавать меньше стали, и Анька всю кровь уже выпила.

— Я понял, Гуревич так с ней и живёт? До сих пор якобы от бандитов скрывается.

— Это надолго теперь. Он её во все дыхательно-пихательные отверстия имеет, она ему с тем же усердием мозги трахает. А я уже в минус работаю. — Фролов выпил, вздохнул и махнул рукой. — Ладно, у тебя-то самого как дела?

— Да хрен знает… Лёня говорит, с ларька на тысячу в день реально рассчитывать. Это уже чистыми без продавцов, охраны и общака.

— Только с кассет?

— Не! Говорю же — с ларька. Больше всего пока компьютер с приставкой приносят.

— По пятнадцать тысяч на рыло? Так-то неплохо, если дополнительно, — рассудительно заметил Андрей.

— С учётом бабок, которые я в аппаратуру вложил — не особо. Ну и рано или поздно выручка упадёт. Сейчас малолетние оболтусы все карманные деньги на компьютерные игры спустят, а дальше что?

— А дальше они начнут у родителей приставки выпрашивать, — усмехнулся Фролов. — Воробей неспроста картриджами занялся, у него нюх. Вот увидишь — будет ещё больше вас заколачивать!

Я махнул рукой.

— Да и хрен с ним. Ты скажи, что с дверями у вас? Заказы идут?

— Три обычных и одну элитную продали.

— Элитную?

— Обычные как — железный лист на каркас с рёбрами жёсткости наваривается, и коробка дополнительно к старой двери монтируется. А элитные самодостаточные. Их и деревом с двух сторон обшить при желании можно, и сама по себе она толстая, внутри пенопласт для звукоизоляции. Замки получше ставим, батя предлагает ещё ригели делать, чтобы сверху, снизу и по сторонам выходили.

— Круто! Такую хрен сковырнёшь.

— Но сложно и дорого. А денег в обрез. Если Гуревич сборку мебели и фасовку сахара кому-нибудь другому передаст, мы в трубу вылетим. Не успеем раскрутиться.

— И сколько надо, чтобы на плаву продержаться?

Андрей глянул на меня и покачал головой.

— Не, Серый, занимать не буду. Выкручусь как-нибудь.

— А я не про занимать. У нас тут проблемы нарисовались серьёзные. Думаю, завтра придётся человечка одного крепенько тряхнуть. Если подстрахуешь, я для тебя сто пятьдесят кусков авансом выбью. А будет результат — глядишь ещё чего обломится. Интересует?

— Излагай!

Ну а что я? Отмалчиваться не стал.

26|12|1992 утро

Восьми часов я дожидаться не стал, позвонил Козлову в семь. И раньше бы его набрал, да только проснулся. Умыться разве что успел и напиться из-под крана, а дальше сразу за телефон засел.

Опер оказался на работе и моему звонку нисколько не обрадовался.

— Нормально всё, — проворчал он и зевнул. — Дожал Ибрагимов брата, тот дал показания на Зимина. Три часа, блин, ту драную арматурину, которой Немцову голову проломили, по сугробам искали!

— Нашли?

— Нашли. Сейчас одежду на экспертизу отправим, но уже ясно, что не отвертится.

— Сам-то он не раскололся ещё?

— Не гони лошадей. С несовершеннолетними всё непросто.

— С меня подозрения сняты?

— Да, живи спокойно.

Не сказать, будто от сердца отлегло, но почувствовал себя несравненно уверенней прежнего, вот и напомнил о своей второй просьбе:

— А что по автомобильному номеру?

— Пиши: Зубков Геннадий Фёдорович. Невский переулок, дом пять.

Я озадаченно поскрёб затылок.

— Это где вообще?

— Так и знал, что спросишь. Специально уточнил: в посёлке рядом с вами где-то между Эстонской, Фрунзе и Дзержинского.

— Спасибо, найду.

— Должен будешь, — зевнул Козлов и бросил трубку.