12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд»

Атака боевой группы началась в 19:00 7 августа. Эсэсовские танки и гренадеры вошли в Форе-де-Гримбос и Брие. Едва ли не дальше всех продвинулось подразделение унтершарфюрера СС Ферстера из I батальона 26-го полка СС – гренадеры заняли позиции у моста в Ле Бас. Оборону здесь цементировали два трофейных советских противотанковых орудия калибра 76,2-мм из противотанкового взвода 4-й роты. В последовавшем жестоком бою эсэсовцы подбили 28 союзных танков (в основном из 43-й танковой бригады), из них два были на счету III батальона 26-го полка СС. У группы Ферстера закончились боеприпасы, и он был вынужден взорвать оба орудия, чтобы они не достались противнику. В целом немецкая атака шла успешно, пока проходила в лесистой местности. Однако когда танки и гренадеры вышли на открытую местность, которая постепенно спускалась к Орну, то были остановлены мощным огнем вражеской артиллерии. В наступающих сумерках гренадеры окопались на позициях в лесистой местности, а танки тщательно замаскировали. К несчастью для немцев, британцы с доминирующей высоты 162 могли просматривать немецкие позиции; эсэсовцы такой возможности не имели. В этот день погиб унтерштурмфюрер СС Курт Богеншпрегер, неоднократно отличившийся в предыдущих боях.

В целом же к началу операции «Тоталайз» немецкая оборона состояла из двух полос: на первой противнику противостояли недавно переброшенная из Норвегии 89-я пехотная дивизия и части 272-й пехотной дивизии. Боевые группы 12-й танковой дивизии СС (фактически лишь одна – Вальдмюллера, поскольку группа Вюнше уже была задействована в бою 7 августа) занимали вторую линию обороны, на расстоянии 6–7 километров от первой. «Гитлерюгенд» еще имела 48 своих танков, а также 10 «Тигров» (из 18-ти) 101-го тяжелого танкового батальона СС, который, как уже упоминалось, был передан в подчинение дивизии. Нужно сказать, что в ходе боевых действий дивизия почти не получала подкреплений, лишь со 2 по 7 августа прибыло небольшое пополнение: восемь «Пантер» получил I батальон штурмбаннфюрера СС Арнольда Юргенсена из 12-го танкового полка СС.

В 23:00 7 августа немецкие позиции были подвергнуты жесточайшей бомбардировке. 1020 самолетов сбросили на них 3462 тонны бомб. Немецкая зенитная артиллерия смогла сбить лишь 10 самолетов. После бомбардировки 51-я хайлендская дивизия и 33-я британская бронетанковая бригада атаковали позиции 89-й и 272-й пехотных дивизий. Союзники наступали тремя колоннами по 1900 солдат и 200 единиц бронетехники в каждой; кроме того, во втором эшелоне следовали крупные танковые силы.

Несмотря на это, слабые части 89-й пехотной дивизии сдерживали на некоторых участках атаки превосходящих сил канадцев почти полночи. Однако, деморализованные бомбардировкой, они не смогли оказать им сильного сопротивления. Передовые вражеские отряды пробились на пять километров в глубину немецкой оборонительной линии. Как только началась бомбардировка, Курт Мейер отправился прямо в штаб 89-й дивизии, однако ее командир генерал-лейтенант Конрад-Оскар Хайнрихс[136] не смог внятно описать ситуацию. В результате Мейер лично отправился вдоль дороги Кан – Фалез, выяснять обстановку. Новости были неутешительны: необстрелянные солдаты 89-й пехотной дивизии побежали, а затем пришло сообщение, что командир дивизии убит (это не соответствовало действительности). Мейер попытался остановить бегство потерявших руководство солдат. Он вспоминал после войны: «Я выскочил из машины, и у меня задрожали колени, на лбу выступила испарина, одежда взмокла от пота. И не потому, что я испугался за себя; опыт последних пяти лет приучил меня к страху смерти. Я с ужасом осознал, что, если не сумею сейчас развернуть дивизию, союзники прорвутся к Фалезу и немецкие армии на западе окажутся в ловушке. Я пережил худшие моменты своей жизни. Передо мной беспорядочной толпой бежала по дороге Кан – Фалез охваченная паникой 89-я пехотная дивизия, и я знал, как она слаба. Необходимо было любой ценой заставить этих людей вернуться на линию фронта и сражаться. Я встал посреди дороги, закурил сигару и громко спросил, не собираются ли они оставить меня одного воевать с врагом. Услышав такое обращение командира дивизии, беглецы остановились и после некоторых колебаний вернулись на свои позиции».[137]