12 маленьких радостей и одна большая причина (СИ)

Не сказав ни слова, Гейб переплел наши пальцы, крепко сжав мою руку, и продолжил бездумно смотреть в потолок.

– Решил уйти красиво, в полночь под звон церковных колоколов? – с горькой усмешкой спросила я. Мужчина лишь хмыкнул в ответ.

– Ты хочешь, чтобы я сделал это раньше?

– Глупый вопрос.

Мои слова повисли в воздухе. По потолку скользнул свет фар проезжающей машины, и мы оба неотрывно следили за этим лоскутком мягкого желтого свечения, пока он полностью не растворился в темноте комнаты.

– Да, наверное, – наконец согласился Габриэль, немного повернув голову. – Ты плачешь?

– Нет, – твердо сказала я, когда он мягким движением стер с моей щеки слезинку, обжигавшую кожу словно настойчивое пламя летнего костра. Стиснув зубы, я продолжала сдерживать себя и казаться сильной, будто уход единственного дорогого человека в жизни не значил ровным счетом ничего.

– Иззи…

– Через шесть с половиной минут не будет никакой Иззи, – заявила я, вставая на ноги и отряхивая свитер. – Только жесткая Изабелл Винтер, которая вернется на работу и перегрызет глотку каждому, кто посмеет тявкнуть наперекор, только потому, что так переносить одиночество куда легче. Зато самоубийств не будет, – пожала плечами я, увидев неоднозначную реакцию собеседника на мои слова, но немного подумав, все же добавила: – По крайней мере, у меня. Кто знает, быть может, будешь отговаривать вскрываться какую-нибудь девчонку, которую покусала злобная журналистка Винтер.

Поднявшись, архангел только рассмеялся, притягивая меня к себе. Несмотря на ярое сопротивление, он все же сгреб меня в охапку и, пригладив напоминавшие потрепанный стог сена рыжие волосы, прошептал:

– Она все равно не сможет заменить тебя. Мало кто умудряется быть таким противным и милым одновременно.

Внутренний голос прошептал лишь одно слово, и я наконец не сопротивлялась: «Давай». Обвив шею мужчины руками, я уже потянулась к нему, чтобы поцеловать, как вдали послушался звон. Колокол. Погребальная служба, устроенная для меня. Отстранившись, я кинула быстрый взгляд на часы. Двенадцать.

– Ну что же, Изабелл, пришло мое время загадывать последнее желание.

Прежде, чем я успела что-либо возразить, мужчина мягко провел рукой по моим волосам, заправив их за ухо, и, улыбнувшись с едва заметной грустью, коснулся пальцами лба, прошептав на ухо всего лишь два слова:

– Забудь все.

Вспышка, пустота. Лишь звонкий бой колоколов, скрытый едким туманом, где-то вдали, – десять, одиннадцать…

– Нет! Вернись! Пожалуйста, нет! – всхлипывая, я вскочила с кровати, трясясь от давящих рыданий. За окном раздался одинокий удар колокола. Крепко сжав в кулаках мятое одеяло, я отыскала глазами горящий зеленоватым цветом циферблат электронных часов: ровно полночь. За дверью послышались приближающиеся шаги, и уже через десяток секунд меня крепко держали сильные мужские руки.

– Все хорошо, Иззи. Все хорошо, – горячий шепот раздался прямо у моего уха, заставив поежится от атаковавших спину мурашек. «Все хорошо», – мысленно подтвердила я, выдохнув. Это был обыкновенный кошмар после миллионного просмотра «Этой великолепной жизни», а мой Кларенс все еще рядом. Завтра будет новый день, хлопоты и заботы, которые настолько утомят нас обоих, что какой-то глупый сон выветрится из памяти. Рождество, конфеты, подарки.

Все хорошо.

========== Одна большая причина: Чудеса склероза и веточка омеллы ==========

– Если ты не поторопишься, то наш сочельник будет не таким уж и сказочным, – послышался насмешливый мужской голос с кухни.

– Уже бегу! – крикнула в ответ я, заканчивая наводить марафет. С любым другим человеком я бы провела возле зеркала около трех часов и надела платье, за которым гонялась по всему городу последние две недели, и шпильки умопомрачительной высоты. Но не с ним, нет. Даже сейчас, в смешном свитере с оленями, в лосинах и огромных тапках-зайцах я чувствовала себя самой красивой девушкой если не на земле, то в США уж точно, а все благодаря глазам моего избранника, светящимся от счастья и бесконечной любви ко мне.

Зайдя в гостиную, вместо привычного жизнерадостного Гарри я увидела рождественскую модель робота «Человек-оркестр»: помешивая огромной деревянной ложкой горячий шоколад для кексов, он играл ногой со щенком лабрадора, подаренным мне сегодня утром, слушал телевизионный выпуск новостей и поздравлял с праздниками мою матушку, прижимая телефон плечом к уху. При всем этом он умудрялся поправлять гирлянду, то и дело сползавшую с ели, и даже чмокнул меня в макушку, прошептав какую-то глупость одними губами, чтобы не ввергнуть в шок моих родителей на том конце провода. Не выдержав, я отобрала у него трубку и, поспешно выпалив «С праздниками, мои родные», завершила звонок, чтобы повиснуть у любимого на шее, довольно улыбаясь.

– Ты же знаешь, что нам за это влетит, когда поедем к ним за город на каникулы? – насмешливо спросил Гарри, пытаясь не облить меня шоколадом, когда я залезла холодными руками ему под свитер.