– Грязь. Слякоть. Продавца хот-догов, – без запинки отрапортовала я, пристально вглядываясь в пейзаж, раскинувшийся за стеклом. Пожалуй, если бы на Рождество я могла загадать любое-любое желание, им бы стала возможность видеть мир таким, каким его видит Габриэль. Стоило увидеть, с каким воодушевлением и воистину детской радостью он взирает на грязный утренний город, чтобы зависть начала незаметно грызть глотку. Хоть бы одним глазком взглянуть на жизнь сквозь его непробиваемые розовые очки…
– А я вижу, что завтра сочельник, а это уже повод украсить твою захолустную берлогу, – мечтательно заявил мужчина, наверняка уже подумывая, где разместить стойло для оленей Санты, а где поставить пряничный домик размером с собачью будку с живущими внутри дрессированными мышами в костюмах эльфов. Зная размах, с которым проходит каждая задумка архангела, я лишь надеялась, что это скромное предположение будет на том же уровне адекватности, что и выбранный небожителем вариант.
– Вообще-то эту «захолустную берлогу» ты ремонтировал сам, так что все претензии можешь свернуть в аккуратный комочек и засунуть себе …
– Знаю, знаю, не стоит уточнять локацию, благо фантазия у меня достаточно богатая, – отмахнулся мужчина, задумчиво отходя вглубь комнаты. Через несколько минут напряженного мыслительного процесса он все же задал мне воистину философский вопрос, который, видимо, и мучил его все это время: – Желтый или красный?
– Красный, – неуверенно протянула я, с опаской поглядывая на хитро ухмыльнувшегося мужчину. Пробормотав нечто наподобие «Так я и думал», он щелкнул пальцами, что само по себе было дурным знаком, но даже самые смелые предположения померкли, когда я узрела весь масштаб произошедшего апокалипсиса.
Буквально с потолка начали сыпаться ярко-красные шары, спиралевидные подвески, маленькие фигурки, изображавшие пухлых ангелочков, и бесконечные нити золотистых и алых бус. Пытаясь увернуться от бомбардировки, я скрылась, частично спрятавшись под кофейным столиком, но когда шум падающих украшений кончился и я высунулась из укрытия (что за глупейшая идея?), прямиком на мою голову посыпались цветастые гирлянды, запутываясь в волосах и цепляясь за одежду, тем самым сковав меня по рукам и ногам. Вакханалию довершила огромная размашистая ель, упавшая где-то между кухней и диваном.
– Кажется, ничего не забыл, – улыбнулся Гейб, крайне довольный проделанной работой. Да уж, ему было, чем гордиться: вряд ли в комнате осталось место, спасшееся от атаки рождественских украшений.
– Значит, освобождение меня из плена дождика в твой список дел не входит? – с упреком в голосе спросила я, пытаясь выпутаться самостоятельно. Увы, предательский дождик был словно охотничьи сети: чем больше жертва сопротивляется, тем сильнее увязает в ловушке. И почему я не ношу в кармане перочинный нож или пятидесятисантиметровый кинжал? В общении с Габриэлем эта вещица пригодится – уж больно часто архангел забывается. Ему-то все равно никакого вреда подобная царапина не принесет.
– Ты такая милая, когда злишься, но ничего не можешь сделать, – умиленно протянул тот, потрепав меня по щеке (интересно, если ему отрезать пальцы за это, они потом отрастут?).
– Милее некуда, – буркнула я. – Развязывай давай.
Удрученно вздохнув, Гейб все же принялся за работу, предварительно еще раз щелкнув пальцами: на этот раз мой потолок расплодился лепестками роз. Бело-алый поток растительности хлынул вниз куда быстрее, чем рассчитывал архангел, так что через долю секунды мы были по колено погребены в романтическом удобрении.
– Надеюсь, в твоем воображении это выглядело лучше, – засмеялась я, увидев некоторое недоумение на лице мужчины.
– Действительно, куда лучше, – рассеяно улыбнувшись, кивнул головой он. – Знаешь, связанная ты мне куда больше нравишься. Если бы еще кляп в рот вставить, то можно будет даже на люди выходить, не боясь за их безопасность.
– С тобой так точно нельзя никуда выходить, несчастные представительницы женского пола слишком часто попадают под твой рентген, – фыркнула я в ответ. – И вообще, что это еще за скрытая тяга к БДСМ?
– На месте человека, у которого на полке для белья спрятаны наручники, я бы не задавал таких вопросов.
– Ты копался в моем белье?! – взвизгнула я, пытаясь замахнуться для удара, но гирлянда все еще не позволяла мне освободиться, из-за чего я напоминала разгневанного цыпленка.
– Не уходи от темы, Изабелл Винтер, – с улыбкой наблюдая за моими ритуальными танцами, произнес архангел.
– Мой бывший был полицейским, наверное, забыл забрать их с другими вещами.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше
Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги