12 новых историй о настоящей любви (сборник)

Мы отодвинулись, любуясь своей работой. Начало положено. Мы команда: Марк и Маргарет против вселенной.

– Ты же понимаешь, что, когда утром мир перезагрузится, с карты все сотрется? – спросила она.

– Придется запоминать. И рисовать все заново каждый день.

– И как их искать? Совершенные мгновенья?

– Не знаю, – ответил я. – Просто смотреть во все глаза, наверное.

– Жить сегодняшним днем.

– Только потому, что это клише, оно не перестает быть правдой.

– Может, работать по секторам? – предложила она. – Поделить город на участки, распределить их между собой и обследовать каждый из них в каждый час, чтобы ничего не упустить.

– А можно просто бродить по городу.

– Тоже неплохо.

– Знаешь, что мне это напоминает? – сказал я. – Ту карту из «Бандитов во времени».

– Понятия не имею, что это значит.

– Да боже мой! Если вселенная остановилась только для того, чтобы я показал тебе «Бандитов во времени», это того стоило!

Потом я начал объяснять ей про четвертое измерение из «Флатландии», но оказалось, что я ее недооценивал: она не только читала «Флатландию», но и, в отличие от меня, поняла смысл. Так что в итоге она стала объяснять мне.

– Мы живем в трехмерном пространстве, так?

– Пока понимаю.

– А теперь посмотри на наши тени, – сказала она. – Они плоские. Двухмерные. У них на одно измерение меньше, чем у нас, а в двухмерном пространстве тенью плоского предмета будет одномерная линия. У теней всегда на одно измерение меньше, чем у предметов, которые их отбрасывают.

– Все еще понимаю. Вроде бы.

– Так что, если хочешь представить себе четвертое измерение, просто представь нечто, что отбрасывает трехмерную тень. Мы как бы тени четырехмерных существ.

– Ух ты, – мой крошечный плоский мозг взорвался, точь-в-точь как у бедного Квадрата. – Я думал, четвертое измерение – это время.

– Ага, но оказалось, что это все выдумки. Кто-то даже разработал модель четырехмерного куба. Называется гиперкуб. Давай нарисую. Только делай скидку на то, что мой рисунок всего лишь двухмерный.

Я это учел. Вот что она нарисовала:

Я долго пялился на рисунок. Выглядел он не очень-то четырехмерным, но, с другой стороны, что я в этом понимаю?

– Как думаешь, – спросил я, – может, вся эта временная петля – дело рук четырехмерных существ, которые могут манипулировать пространством и временем трехмерного мира? Что, если они могут свернуть нашу вселенную в петлю так же легко, как мы сворачиваем бумажку в ленту Мебиуса?

Маргарет сжала губы, восприняв мою идею куда серьезнее, чем она того заслуживала.

– В таком случае я была бы немного разочарована, – наконец сказала она. – Хочется думать, что у них есть дела поинтереснее.

Два дня спустя она написала мне.

«Угол Хестон и Гранд, 7.27.55».

Я пришел туда в 7.20 на следующее утро, захватив с собой кофе. Она уже была на месте.

– Ты рано встала, – заметил я.

– Я вообще не спала. Хотела проверить, не происходит ли чего странного ночью.

– Странного в каком смысле?

– Ну, ты понимаешь. Я хотела не проспать тот момент, когда мир откатывается назад.

Удивительное дело, сам я никогда этого не пробовал. Я всегда в этот момент спал. Наверное, я скорее жаворонок.

– Ну и как?

– Это ужасно странно. Каждый день должен начинаться в точности одинаково, так что, если ты проснулся утром четвертого августа в собственной постели – что, я предполагаю, ты и сделал, если только я тебя не недооцениваю…

– Не недооцениваешь.

– Так вот, если в первый раз ты проснулся в своей постели, то и в остальные разы должно быть то же самое, чтобы день начался точно так же. А это значит, если ты не в постели к полуночи, ты автоматически там оказываешься. Только что я сидела на полу, играя в телефон, а в следующий момент свет погас, и я уже под одеялом. Как будто какая-то невидимая космическая нянька уложила меня в постель.

– И правда, очень странно, – согласился я.

– К тому же в полночь дата в телефоне не меняется.

– Точно.

– Ну, это не так уж и странно.

– Так чего мы ждем?

– Не хочу портить эффект, – сказала она. – Мне кажется, это должно быть частью правил игры. Надо смотреть свежим взглядом.

Перекресток улиц Хестон и Гранд довольно оживленный – во всяком случае, достаточно оживленный, чтобы там поставили светофор. Странно было наблюдать за ним в час пик – все спешат на работу, озабоченные и сосредоточенные, со своими фрапуччино в подставках для стаканчиков. Торопятся делать все то же самое, что делали вчера, и что в полночь сведется на нет. Торопятся зарабатывать деньги, которые они, сами того не сознавая, ночью вернут обратно.

7.26.

– Не знаю, почему я так нервничаю, – сказала Маргарет. – В смысле, оно же все равно должно случиться.

– Оно случится. Что бы это ни было.

– Ладно, жди, пока поток машин не прервется. О, вот оно.

Где-то выше по дороге переключился светофор, и дорога опустела. С боковой улочки свернул одинокий черный «Приус» и остановился на светофоре прямо напротив нас.

– Это оно?

– Ага. Смотри, кто за рулем.

Я прищурился. Водитель показался мне смутно знакомым.

– Погоди. Это не?…

– Почти уверена, что именно он.

– Это же этот, как его, Харви Дент из «Темного рыцаря»!