12 побед Лаврентия Берии. Жизнь за Сталина

В принципе, это не исключено — Сталин был гением универсальным, полифоническим, он умел чувствовать тонко, и мыслил самобытно не только в политике. Современный историк архитектуры Д. Хмельницкий, давно живущий в Германии, в книге «Зодчий Сталин» пишет, что в истории возникновения «высоток» много странного — в литературе совершенно не упоминается о том, кто и когда разработал схему размещения высотных зданий на генеральном плане Москвы. Хмельницкий считает, что именно Сталин — автор первоначальной градостроительной идеи и фактический автор архитектуры высотных домов, а далее поясняет, что поскольку Сталин «мелочно тщеславен» не был, то и не претендовал на официальное авторство.

Возможно и так, но тогда, скорее всего, статья БСЭ-2 всё-таки сообщала бы: «…по указаниям великого вождя, товарища Сталина», и т. д. Желающих лишний раз подлизаться к носителю высшей власти всегда хватало и в России, и вне России. Но вот же — в тексте статьи конкретный автор идеи обозначен не был.

Кто тогда?

Берия был единственным архитектором среди членов правительства и единственным членом правительства среди архитекторов. Так не Берия ли высказал идею первым?

А если это сделал и не он, а кто-то из общавшихся с ним архитекторов, то Берия мог сразу же, слёту, эту идею оценить и довести до Сталина. А тот её тоже слёту оценил по достоинству и сделал руководящей для всех, кого было решено привлечь к проектированию высотных зданий. А, может быть, мысль пришла в голову первому Сталину, он поделился ей с Берией, и Берия её сразу же горячо поддержал?

Конечно, сказанное выше — не более чем гипотезы, догадки, однако гипотезы правомерные. Как ни прикидывай, к общему замыслу московских «высоток» Лаврентий Берия был причастен. И уж несомненным историческим фактом является то, что Берия официально курировал проектирование и строительство «высоток», а делать что-либо формально, осуществляя «общее вмешательство в дела подчинённых», он не умел. Тот же Д. Хмельницкий прямо заявляет, что «видимо» благодаря блестящим организаторским способностям Берии к 1953 году, то есть, в кратчайшие сроки, были построены семь зданий из восьми. Хмельницкий их называет «небоскрёбами», но тут уж, надо полагать, проявился его благоприобретённый «европеизм» — в Москве Сталина и Берии были возведены не «небоскрёбы», а высотные здания!

О том, как Берия конкретно работал с их проектировщиками и строителями, сохранилось достоверное свидетельство. Автор книги о Сталине И. И. Чигирин приводит рассказ об этом Виктора Михайловича Абрамова, главного инженера проекта и главного инженера строительства высотного здания у Красных ворот. В 1951 году Абрамову исполнилось 43 года, и он применил при строительстве своей «высотки» дерзкий новаторский способ временного укрепления грунта-«плывуна» под фундамент — попросту заморозил его. Но земляные массивы — не куриная ножка, тут требовались уникальные, масштабные технологии замораживания грунтов и соответствующее оборудование!

Огромное здание строилось со значительным расчётным отклонением от вертикали (своего рода Пизанская «падающая» башня!), а после размораживания грунта должно было медленно-медленно качнуться (!) в обратную сторону и занять строго вертикальное положение. Инженерный замысел Виктора Абрамова был настолько же самобытен, насколько и рискован. Однако всё закончилось блестяще, а это и другие строительные решения Абрамова вошли позднее в учебники.

Так вот, 14 апреля 1951 года, накануне Первомая, Абрамова пригласил к себе Берия, чтобы дать задание: на здание у Красных ворот надо установить к празднику шпиль с пятиконечной звездой. Через много лет В.М. Абрамов вспоминал, что беседа была доброжелательной и корректной, без намёка на угрозы, и «больше походила на просьбу человека, который действительно хочет сделать людям подарок к празднику».

Абрамов встречался потом с Берией многократно и никогда никакого страха не испытывал, а, услышав после ареста Лаврентия Павловича «шокирующие истории» о нём, был ими «немало удивлён». Абрамов рассказывал Чигирину, что в общении Берия был человеком вежливым, деловым, без вельможного барства. Но был очень пунктуален и требователен в выполнении решений. Не можешь что-либо выполнить в срок — доложи, скажи, чем требуется помочь. Лаврентий Павлович хорошо читал строительные чертежи, с лёта вникал в строительные проблемы и, по словам Абрамова, он и Берия, «как инженеры», «разговаривали на одном языке».