12 побед Лаврентия Берии. Жизнь за Сталина

Не больший энтузиазм вызывала и линия Берии на устранение перекосов в национальной политике Центра в Западной Украине, Западной Белоруссии и в Литве. В очередной записке в ЦК он писал, имея в виду Западную Украину, что «бестолковое применение репрессий лишь вызывает недовольство населения». Берия считал важнейшей задачей опору на лояльные национальные кадры в трёх «горячих» западных регионах. Крупный генерал НКВД Павел Судоплатов, знавший национализм как свои пять пальцев, после смерти Сталина привлекался Берией к подготовке аналитических записок с детальным анализом ошибок партийных организаций и органов госбезопасности в борьбе с националистическим подпольем на Украине и в Литве. И Судоплатов потом писал, что Берия считал: на руководящие должности надо ставить местных, а в заместители им назначать приезжих. «Его заботила проблема воспитания нового поколения национальной интеллигенции, для которой были бы по-настоящему близки социалистические идеалы», — сообщал Судоплатов в 1997 году.

ПОЧЕМУ Берия был так активен, почему он буквально фонтанировал предложениями?.. Его обвиняют в том, что он якобы «готовил переворот», но тогда разумной линией было бы придержать все инициативы до того, как он станет главой государства. Ведь все, абсолютно все инициативы Берии имели потенциал создания популярности в народе для того, кто эти инициативы выдвинет и реализует! Потенциальный заговорщик будет вести себя до того, как заговор удался, тише воды, ниже травы. Зачем зря гусей-то дразнить? Берия вёл себя прямо противоположно, постоянно тормоша коллег по управлению государством.

Почему?

Да потому, что он иначе не мог.

Какой там «заговор»! Берия всегда жил делом. Как и для Сталина, строительство могучей Социалистической Державы было для него не только государственным и нравственным долгом, но и единственным увлечением. К капитализму же он не мог не относиться с искренним пренебрежением — как к явлению системно мелкому. Берия смотрел на капитализм с высоты высотных зданий, и мог ли Берия восхищаться капитализмом, если только социализм давал возможность в полной мере развернуться его кипучей натуре?

Берия стал большевиком-сталинцем и до конца был большевиком-сталинцем уже потому (хотя — не только потому!), что ему очень подходил главный деловой принцип сталинского большевизма: «Нет таких крепостей, которые не могли бы взять большевики!» О, это было Берии по характеру! И если бы Берию не убили, то даже реальный мощный рывок, совершённый народами СССР в первые два десятилетия после смерти Сталина со стартовой площадки, заложенной при Сталине, оказался бы слабым подобием того, что могла бы совершить виртуальная Россия, «рабочей лошадью» в которой был бы лучший менеджер ХХ века Лаврентий Берия.

Он не рвался к высшему посту. В июле 1990 года в интервью грузинской газете «7 дгэ» его вдова Нино Берия заявила: «Я знала своего мужа: он был человеком практического ума и понимал, что после смерти Сталина стать грузину главой государства — дело невозможное. Поэтому, наверное, он пошёл навстречу нужному ему человеку, такому, как Маленков». Но Маленков нужен был Берии не для «блата», а для проведения в жизнь грандиозных замыслов по социалистической интенсификации развития России, по максимальному использованию и раскрытию могучего всестороннего потенциала советского общества, накопленного за прошлые десятилетия.

Однако государственная деятельность Берии была резко, неожиданно и предательски прервана 26 июня 1953 года, когда он был арестован в Кремле. И вполне символично, характерно для жизни и судьбы Лаврентия Павловича то, что в свой последний «державный» день, ставший и днём его падения, он успел подписать свой последний официально зарегистрированный государственный документ. Это было Распоряжение Совета Министров СССР № 8532сс об утверждении проектного задания на строительство завода «СУ-3» комбината № 813, включая «реконструкцию цехов ревизии машин и КИП, а также культурно-бытовое строительство объемом 7,3 тыс. м3 с общей сметной стоимостью 406 млн. руб. в ценах, введённых с 1 июля 1950 г.».

До последних часов своей общественной жизни Берия был созидателем, и последние его действия как государственного деятеля были устремлены в будущее России. Он жил, трудясь для мощи и расцвета Большой Страны, и ушёл из рабочего кабинета в историю, санкционировав очередной проект, усиливающий мощь державы, но, как оказалось, уже без него.