1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Ни Джучи, первенец Чингисхана, ни второй его сын Чагатай не стали наследниками великого хана. Он еще при жизни назначил преемником своего третьего сына – Угэдэя. Скорее всего, именно по этой причине Джучи рассорился с отцом и, покинув монгольские степи, несколько лет пребывал в своих владениях в Дешт-и-Кипчаке (Половецкой степи), отказываясь под различными предлогами приезжать к Чингисхану. Название «Золотая Орда» тогда не существовало, оно появилось впервые лишь в сочинениях XVI века. Официальными названиями этого образования в XIII веке были Улус Джучи, Улуг Улус (Великий Улус), Монгольское государство, Кипчакское ханство.

Весной 1227 года (по некоторым сведениям, еще раньше) Джучи скончался. Новым главой улуса, сохранившего имя Джучи, Чингисхан назначил Бату, более известного у нас как Батый. Он был вторым сыном Джучи и его второй супруги Уки-хатун из племени кунграт (у Джучи было до сорока сыновей), и ему предстояло править улусом около тридцати лет.

Но и сам Чингисхан ненадолго пережил своего старшего сына.

Человек, который радикально изменил жизнь всего мира, в августе 1227 года, во время похода против тангутов, в верховьях Хуанхэ, скончался. Или, как говорили монголы, у которых было не принято упоминать смерть или болезни, – «вознесся на небо». Понятно, что легенд о причинах гибели великого правителя – великое множество.

Похоронили его в безымянной могиле на его родной земле, не возведя ни мавзолеев, ни пирамид, ни храмов, не поставив даже надгробия. Место погребения Чингисхана до сих пор не найдено. Монголы вообще держали в тайне места захоронения ханов. Как свидетельствовал Рубрук, «погребение того, кто умирает, остается неизвестным; и всегда около тех мест, где они погребают своих знатных лиц, имеется гостиница для охраняющих погребения». В одной из монгольских летописей сказано, что над могилой Чингисхана прогнали табун в 20 лошадей, чтобы полностью сровнять место и сделать его абсолютно неразличимым. Согласно монгольским поверьям, мертвое тело просто не нуждается в памятниках, поскольку душа уже его покинула, переселившись в Знамя Духа.

После смерти Чингисхана Бату поехал в Монголию, на курултай, где должны были выбрать нового великого хана. А уже он по закону должен был подтвердить назначения, сделанные его предшественником.

Как и предусматривало завещание, преемником Чингисхана стал Угэдэй, который подтвердил основные назначения, сделанные его отцом, включая и статус Бату как правителя Улуса Джучи. Однако немедленно вернуться в отцовские владения Батыю так и не удалось: в 1228 году он должен был сопровождать Угэдея в очередном походе против китайской империи Цзинь.

Армия Цзинь уже была укомплектована не наемными киданями, а ханьцами, которые смогли оказать агрессорам ожесточенное сопротивление. Завоевание растянулось на несколько лет, и в это время Русь могла пока чувствовать себя спокойно. Монголы были при деле на другом конце земли.

Глава 8 Упущенное десятилетие

«Вы сами по себе, а я сам по себе»

Пока был в здравии Мстислав Удатный, глава Ростиславичей, никто на Руси не решался покушаться на их волости. Но вот его не стало. А похоже, еще годом раньше в Пскове преставился младший брат Мстислава Удатного князь Владимир Мстиславич.

Вероятно, еще при жизни Мстислава Удатного его зять Ярослав Всеволодович выступал покровителем его владений на севере, в том числе и Пскова. Хрусталев писал, что Ярослав «при Владимире… был союзником Пскова, при Мстиславе он был опекуном, а после смерти Мстислава должен был стать сюзереном. Весной 1228 года Ярослав отправился во Псков, как в свою волость. Скорее всего, целью визита было не просто вступление в права, но и подготовка нового вторжения в Ливонию – его сопровождали новгородский посадник и тысяцкий».

Однако Ярослав даже не представлял себе, насколько далеко к тому времени уже зашел процесс обособления Пскова, претендовавшего на уникальную роль на русско-ливонском порубежье, на особые отношения с латинянами, и фактически становившегося на путь независимости.

В Новгородской первой летописи читаем: «И услышали псковичи, что идет к ним князь, и затворились в городе, не пустили к себе; князь же, простояв на Дубровне, возвратился в Новгород; во Пскове же толковали, будто везет к ним оковы, хочет заковать лучших мужей». То есть по Пскову пустили слух, что князь хочет расправиться со знатными горожанами. Созвали вече и решили не пускать Ярослава. Тот явно был ошеломлен таким поворотом событий.

Ярослав «возвратился в Новгород» и обратился к новгородцам с «жалобой великой» на псковичей. Утверждал, что вез в сундуках дары – ткани и продовольствие, – а вовсе не кандалы, а его оболгали и обесчестили. «И придя, говорил владыке и новгородцам:

– Пошел было во Псков с миром и с любовью, хотел одарить псковичей, а они меня опозорили, и вот, нынче я опечален и оскорблен ими очень».