1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

«Псковичи же услышали, что князь Ярослав Всеволодович хочет не на Ригу идти ратью, а их воевать; и соединились с рижанами, и девяносто лучших мужей-псковичей дали в заклад рижанам, а рижане дали девяносто мужей лучших псковичам; и так утвердились в единомыслии быть, и друг за друга до крови стоять». То есть, по сути, был установлен военно-политический союз Рижской епархии и Пскова.

Назревала война, которую Ярослав предпочел не допустить. Он направил к псковичам парламентера. «Князь же Ярослав Всеволодович услышал, что соединились заодно псковичи с рижанами, и послал к ним, говоря:

– Хотим идти с новгородцами ратью на Ригу, идите с нами».

Псков же отказал по сути своему князю в самой жесткой форме. «Псковичи же послали послов своих к Ярославу, говоря так:

– Господин князь Ярослав Всеволодович! Ты, князь, смышлен и премудр и знаешь, что все мы единое племя Адамово, все едины – братья и дяди, и родственники, и сестры, и тетки, и все есть один род – и верные, и неверные; но ведь и с неверными неудобно без причин брань сотворить, но со всеми быть в мире, только не обращаться к безверию и к беззаконию, а в мире с ними быть (надеясь), что и те, неверные, узнав наше житие, и смирение, и любовь, придут в благоразумие, и обратятся, и крестятся, и все спасены будем благодатью Христовою и пречистой Его Матери; а ты, князь, столь разумен, а велишь ни за что с рижанами брань сотворить».

Псков отказывался даже ссориться с католиками и крестоносцами, не то что воевать с ними. Но, что еще хуже, такую же позицию заняли и подведомственные Ярославу новгородцы. «Услышав это, князь Ярослав Всеволодович оскорбился и поведал новгородцам, говоря так:

– Ругают меня псковичи, и на рижан с нами не идут, и соединялись с ними в единомыслии.

Новгородцы же отвечали князю Ярославу Всеволодовичу, говоря так:

– Господин князь Ярослав Всеволодович! Мы служим пречистой Богородице и друг за друга головы свои кладем; а вам, князья, кланяемся, а с братьями своими, с псковичами, мирно живем. И ныне псковичи не хотят с тобой на Ригу идти ратью; но и мы, князь, не идем; и ты, князь, распусти воинство свое восвояси и сотвори мир с псковичами.

Некоторых же мужей князя Ярослава Всеволодовича, что были во Пскове, псковичи, ограбив, изгнали с бесчестием; они же, придя, поведали обо всем князю Ярославу Всеволодовичу.

Князь же Ярослав об этом опечалился и сказал новгородцам:

– Почему так?

Они же ответили:

– Знаешь ведь, князь, новгородцев и псковичей: что хотят, то и делают».

То есть новгородцы наотрез отказались поддержать Ярослава в его планировавшейся операции против Риги. «Рижско-псковский оборонительный договор сорвал вторжение в Ливонию, обещавшее стать грандиозным. Рухнула политическая комбинация, направленная князем Ярославом на военное решение проблемы западных окраин. Ни новгородцы, ни псковичи его не поддержали», – замечает Хрусталев. В итоге князь отправил переяславские полки домой, после чего и рижский отряд покинул Псков.

Но вслед за переяславским войском Новгород покинул и сам оскорбленный Ярослав. «Тогда князь Ярослав Всеволодович пошел с княгиней своей к Переяславлю, а в Новгороде оставил двух сыновей, Федора и Александра, с боярином своим Федором Даниловичем и с другими мужами, во всей воле новгородской».

Заметим, что это первое упоминание в летописи будущего великого князя, святого благоверного Александра Невского, тогда семи лет от роду. Он вступил в политическую жизнь, превратившись из княжича в князя, еще далеко не закончив ни книжного, ни воинского обучения. Разумеется, с Федором и Александром остался их «дядька» Федор Данилович, а практические заботы княжения взял на себя назначенный Ярославом тиун Яким.

Осень и зима 1228–1229 года оказались в Великом Новгороде ненастными: дождь, неурожай, дороговизна, внутриполитические неурядицы.

Это послужило началом волны новгородских мятежей, которая стала чуть ли не самой значительной за всю историю города. Известный советский историк Михаил Николаевич Тихомиров вообще относил эти волнения к «одним из крупнейших событий в истории классовой борьбы в России периода феодальной раздробленности».

Гнев народный обратился на владыку Арсения, который не смог обеспечить нужный климатический режим (простой люд, еще не сильно порвавший с язычеством, по-прежнему верил в зависимость погоды от правильности жрецов), да к тому же занял свою кафедру, как уверяли, за взятку.

«В том же году шел дождь беспрестанно день и ночь от Преображения до Николина дня. Новгородцы же возроптали на архиепископа своего Арсения, что из-за него идет дождь долгое время, потому что он согнал Антония архиепископа на Хутынь, дав большую мзду князю Ярославу. И так свели его на Хутынь, а Антония с Хутыни ввели на архиепископский двор; и был великий мятеж в городе, некоторые были разграблены, другие же вкусили смерть».