1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Существует мнение, что Георгий Всеволодович чуть ли не помог монголам, напав на мордву, или использовал вторжение монголов в Булгарию для закрепления своей власти над мордовскими землями. «Поход 1232/33 г. был последним крупным военным предприятием русских князей в Среднем Поволжье в XIII в., – утверждал Кучкин. – Он происходил уже тогда, когда татары зимовали немного “не дошедше Великого града Белгарьскаго”. И Юрий вновь решил воспользоваться затруднительным положением Булгарского государства».

Кузнецов категорически не соглашается: «Связывая зимовку монголов у Великого города и поход на мордву той же зимой, надо исходить из своевременного получения Георгием нужной ему информации и быстрого принятия решения. Этому противоречит молчание источников и большие расстояния. Следовательно, владимирский поход на мордву, который мог быть и грабительской акцией, не увязывается с успехами монголов… Синхронность зимовки монголов и набега на мордву – просто совпадение. Ведь в великокняжеской летописи сообщения об этом соседствуют без указания связи между ними».

Полагаю, между двумя событиями действительно нет прямой связи, кроме того, что они находятся в одной годовой статье летописи.

Зимой 1232 года умер лидер группировки новгородских эмигрантов и антисуздальской оппозиции Внезд Водовик. Теперь ее возглавил бывший тысяцкий Борис Негочевич, отчего всю группировку будут называть «Борисова чадь». Весной 1233 года они попытались нанести ответный удар Ярославу Всеволодовичу. Особой надежды на помощь Михаила Черниговского у них не было. В тот момент его все больше увлекала борьба за Киев и Галич. «Борисова чадь» привлекла к реализации своих планов родственника Михаила – трубчевского князя Святослава. О степени его родства с Михаилом историки спорят, но он тоже был Ольговичем и, возможно, внуком князя Игоря из «Слова» о его полку.

Князь Святослав Трубчевский во главе отрядов Бориса Негочевича, Водовиковичей, Глеба Борисовича двинулся из Чернигова в сторону Новгорода. Вероятно, князю были обещаны триумфальная встреча и восстание против гнета Ярослава Всеволодовича. Но как только пересекли новгородскую границу, Святослав предпочел ретироваться, поскольку обещанного не случилось.

Без князя «Борисова чадь» не решилась идти в Новгород, а повернула на Псков. Оппозиционеров впустили в город, где они арестовали представителя князя Ярослава – Вячеслава Гориславича. Эти события отозвались и волнениями в Новгороде, где в тот момент княжили сыновья Ярослава. Но сам он немедленно прибыл из Переяславля, арестовал всех оказавшихся на новгородской земле псковичей и погасил готовый вспыхнуть мятеж.

Ярослав Всеволодович направил в Псков грозный ультиматум с требованиями освободить Вячеслава и изгнать Бориса Негочевича. Но псковичи продолжали стоять на своем. Ярослав в ответ прибег к своему испытанному методу – ввел торговую блокаду. Псков не стал терпеть убытки слишком долго и отпустил Вячеслава. Ярослав в качестве жеста доброй воли освободил ранее захваченных жен Бориса Негочевича, Глеба Борисовича и их сподвижников. После этого псковичи, наконец, поклонились Ярославу: «Ты наш князь».

Попросили себе отдельного князя – его старшего сына Федора. Но Ярослав не расщедрился и отправил в Псков шурина – Юрия Мстиславича, сына Мстислава Удатного. Был заключен мир, условием которого было изгнание «Борисовой чади».

Борис Негочевич сотоварищи были вынуждены спасаться, на сей раз – у немцев в Оденпе. Здесь они обрели нового потенциального покровителя – князя Ярослава Владимировича, сына покойного Владимира Мстиславича Псковского. Он тоже был обижен на новгородцев и псковичей, не получив после смерти отца какой-либо волости.

Наглевшая папская курия активизировала свою деятельность. Причем уже не только на Западе Руси, но и во Владимиро-Суздальской земле, понимая, что именно это княжество играло ведущую роль в отпоре немецко-шведскому проникновению в Прибалтику.

Папа Григорий IX обратился в 1231 году с посланием к «преславному королю Руси» Георгию Всеволодовичу, предлагая ему принять католичество. Выразив пожелание, чтобы наш князь старался неуклонно следовать Христу, и сказав несколько слов о главенстве апостола Петра в церкви и необходимости подчиняться его преемникам, папа переходил к делу: «Посему, когда мы получили известие от достопочтенного брата нашего, епископа Прусского, что ты, князь христианский, хотя содержишь вместе со всеми твоими подданными нравы и обряды греков, но по внушению благодати Божией восхотел покориться апостольскому престолу и нам, то, искренно желая тебе спасения души и всякого успеха и чести, молим и увещеваем твою светлость, чтобы ты смиренно принял и сохранил обряды и нравы христиан латинских, покорив из любви ко Христу себя и все свое царство сладостной власти Римской Церкви, матери всех верных, которая предлагает иметь тебя в Церкви Божией как великого государя и любить как избранного сына».