1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

То есть войска Изяслава и Михаила Черниговского взяли и опустошили Киев, великий князь Владимир и его супруга попали в половецкий плен, для выкупа они должны были занимать денег у немцев. Михаил Черниговский стал княжить в Галиче, а Изяслав – в Киеве.

А вот дальше на великокняжеский престол вступил уже Ярослав Всеволодович. Кузнецов считал, что в действиях Ярослава «угадывается опосредованное участие Георгия Всеволодовича в борьбе на юге Руси, что позволяет считать его деятелем общерусского масштаба».

Однако не ясно даже, кого именно сменял Ярослав в Киеве.

Карамзин считал, что вернувшегося в Киев из половецкого плена Владимира Рюриковича, и называл Георгия Всеволодовича в качестве ключевой фигуры, решившей судьбу Киева. «Союзник и родственник Михаилов, Изяслав, недолго величался на троне Киевском: Владимир Рюрикович изгнал его, выкупив себя из плена; но вследствие переговоров Данииловых с великим Князем Георгием долженствовал уступить Киев Ярославу Всеволодовичу, который, оставив в Новегороде сына своего, юного Александра, поехал княжить в древней столице Российской; а Владимир кончил жизнь в Смоленске».

Иные авторы полагают, что Ярослав сменил не Владимира Рюриковича, а Изяслава (оставим его без официального отчества). Так, Долгов считает, что Ярослав вмешался в борьбу за Киев, «улучив момент, когда в Киеве вокняжился Изяслав, не имевший никаких формальных прав на занятие престола матери городов русских».

Ярослав Всеволодович выступил к Киеву с низовыми и новгородскими полками, и этого оказалось достаточно. Новгородский летописец зафиксировал: «В лето 6744 (1236). Пошел князь Ярослав из Новгорода к Киеву на стол, взяв с собой новгородцев лучших: Судимира в Славне, Якима Влунковича, Косту Вячеславовича и новоторжцев 100 человек, а в Новгороде посадил сына своего Александра. И, придя, сел в Киеве на столе; и продержал новгородцев и новоторжцев одну неделю, и, одарив, отпустил прочь; и вернулись все здравы».

Кандидатуру Александра Ярославича в Новгороде приняли хорошо. «Действенная защита Новгородской земли от нападений с запада могла быть обеспечена только союзом Новгорода с соседними княжествами Северо-Восточной Руси и личным участием князей в обороне новгородских границ, – замечал Янин. – Поэтому Ярославом и новгородцами княжение в Новгороде передано Александру Ярославичу».

Порой можно прочесть, что Ярослав встретил монголо-татарское нашествие на княжеском престоле в Киеве. Вряд ли это так. По свидетельству авторов Ипатьевской (киевской) и Галицко-Волынской летописей, княжение Ярослава в Киеве продлилось недолго: «Пришел Ярослав Суздальский и взял Киев под Владимиром, не сумев его удержать, пошел обратно к Суздалю, и взял под ним (Киев) Михаил». То есть Михаил Черниговский.

Богданов пишет: «В 1237 году, после новых битв и разорений, Михаил Черниговский изгнал из Киева Ярослава, а в Галиче посадил своего сына Ростислава. Монголы уже шли на Русь, а когда дошли – обнаружили ее в развалинах, выморенную голодом, истребленными в усобицах княжьими дружинами и озлобленным до предела народом».

Действительно, занятые войной друг с другом южнорусские князья и Ярослав Всеволодович, казалось, вообще не видели никакой монгольской угрозы. Они продолжат войны за Киев, который так и будет переходить из рук в руки – до своего разорения в 1240 году.

В зимние месяцы 1236/37 года Георгий Всеволодович был занят свадебными хлопотами: он женил второго и третьего сыновей. «Той же зимой великий князь Георгий женил своих сыновей Владимира и Мстислава», – свидетельствовала Лаврентьевская летопись. Мстиславу Георгиевичу было 23 года, Владимиру Георгиевичу – 18 лет.

Традиция, сохранившаяся во владимирском Успенском соборе, назвала имена их жен: Мария и Христина. Широко, по-русски гудел свадебный пир.

Где-то в это время нового пополнения в семействе дождался и племянник Георгия Василько Константинович. «В этом году родился у великого князя Ростовского Василька Константиновича сын Глеб».

Продолжал Георгий Всеволодович украшать церкви, которым вскоре предстояло погибнуть в пожарах. «В том же году епископ Митрофан поставил киот в святом алтаре над престолом Господнем во Владимире и украсил его дивно золотом и серебром при благоверном великом князе Юрии Всеволодовиче». «В том же году епископ Митрофан расписал притвор церкви пречистой Богородицы».

Но небеса говорили и о другом.

Год 1236-й был богат на зловещие знамения. Читаем в Лаврентьевской летописи: «Знамение было в солнце месяца августа в 3-й день, в воскресенье, после обеда: видно было всеми словно месяц четырех дней». Кольцеобразное солнечное затмение действительно наблюдалось 3 августа 1236 года. Потом это событие растолкуют как предвестник большой беды – прихода монголов на Русь.

На другом конце Евразии завершилась война Чингизидов с Китаем. Под ударами небезызвестного нам по битве на Калке Субэдэя в 1234 году пала южная столица империи Цзинь город Кайфэн. Император бежал в Цайчжоу, но монголы осадили его оплот. Последний император Цзинь совершил самоубийство.