1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Пресняков писал о Ярославе Всеволодовиче: «В 1215 г. он появляется на новгородском горизонте в двойственной, с точки зрения новгородцев, роли: крутого борца за силу княжеской власти против роста новгородской вольности и крупного деятеля в борьбе с западными врагами и в покорении финских племен. Для суздальского князя тут, очевидно, никакой двойственности не было: он вел свою, не новгородскую политику. Эту новгородскую деятельность Ярослава нет оснований рассматривать как его личное, “опричное” дело. За ним стоят великий князь Юрий и его братья, суздальские князья».

Но волнения в Новгороде на этом не закончились. Помимо воли Ярослава возбужденные жители Прусской улицы убили боярина Овстрата с сыном и бросили их тела в ров: «Новгородцы взяли большого его мужа Астрапа и убили, а сына его, Леонтия, схватив, били, нос и уши обрезали и в воду бросили».

Такое самоуправство Ярославу не понравилось, и он, как писал Соловьев, «не захотел оставаться долее в Новгороде, выехал в Торжок, сел здесь княжить, а в Новгород послал наместника, последовавши в этом случае примеру деда, дядей и отца, которые покинули старый город Ростов и утвердили свое пребывание в новых».

Но этим Ярослав Всеволодович не ограничился, прибегнув и к другому традиционному приему владимиро-суздальской политики – экономической блокаде Новгорода. «Князь же Ярослав Всеволодович об этом скорбел и пошел из Новгорода в Торжок, закрыл путь купцам, не давая провозить никакое жито в Новгород, и купцов множество схватил». Эта тактика оказалась тем более действенной, что осенью мороз побил хлеб в Новгородской земле. Ярослав приказал не пропускать в Новгород ни одного воза с зерном. Летопись рисовала страшную картину: «И был тогда голод великий, детей своих давали в рабство за хлеб. И много выкопали могилы и побросали туда мертвых, потому что даже некому было погребать людей, и псы не могли съесть всех мертвых. И по городам, и по волостям, и по селам, и по полям лежали мертвые; оставшиеся же в живых бежали за море».

Отчаявшиеся новгородцы отправили к Ярославу посадника Юрия Ивановича, Степана Твердиславича и других знатных людей, чтобы позвать его опять к себе. Но тот задержал посланников. «И послов новгородских схватил: посадника Юрия Ивановича… и многих, известных во всех землях славою, честью и богатством».

Вместо ответа на приглашение вернуться Ярослав Всеволодович направил в Новгород двух своих бояр, чтобы они вывезли оттуда его супругу, дочь Мстислава Удатного. «Князь Ярослав Всеволодович послал к ним в Новгород Варака и Поноса, чтобы вывели из Новгорода княгиню его, а купцов всех новгородских захватил, и было их захвачено больше двух тысяч, связал их оковами железными и разослал их по городам своим в заточение».

Тогда новгородцы делегировали к Ярославу Мануила Яголчевича с последней речью:

– Ступай в свою отчину, к Святой Софии, а нейдешь, так скажи прямо.

Ярослав задержал и Мануила. На этом привязанность новгородцев к Ярославу, если она была, растаяла. «И опечалились новгородцы, восплакали и собрали вече. И были ропот и вопли великие и вече. И начали плакать и скорбеть о князе своем, Мстиславе Мстиславовиче, вспоминая его любовь, мужество и победы над врагами.

И, подумав, послали послов своих к нему, чтобы не помнил безумие их и простил бы все злобы их и пошел бы к ним в Новгород княжить».

Богданов удачно описывал мотивы, заставившие Мстислава Удатного вернуться в Новгород и полноценно вмешаться в ситуацию на Севере: «Удатный прогнал венгров и обручил еще одну свою дочь с юным, но подающим большие надежды Даниилом Романовичем, княжившим тогда в Волыни. Однако поляки объединились с венграми и частью галицких бояр, война разыгралась не на шутку. Тут пришла весть, что суздальские князья опять творят насилие над Новгородом. И кто творит! Тот самый Ярослав, что счастливо жил с его дочерью, и вместе с нею приехал княжить в Новгороде по приглашению горожан».

Одиннадцатого февраля 1216 года Мстислав вошел в Новгород, радостно приветствуемый оставшимися горожанами, и сразу приступил к репрессиям в отношении людей Ярослава. «И схватил Хота Григорьевича, наместника князя Ярослава Всеволодовича, и другого его вельможу Якова Станиславича, всех дворян его и всех людей его, которые остались в Новгороде, и оковами железными связал, и в темницы посадил. И возлюбили его новгородцы, и соединились с ним в единомыслии: и в смерти, и в жизни всем в единстве быть».

– Либо отыщу мужей новгородских и волости, либо головою повалю за Новгород, – заявил Мстислав.

Ярослав же, узнав новгородские новости, начал готовить Торжок к защите, «велел поделать засеки по новгородской дороге и реке Тверце, а в Новгород отправил сто человек из его жителей, казавшихся ему преданными, с поручением поднять противную Мстиславу сторону и выпроводить его из города, но эти сто человек как скоро пришли в Новгород, так единодушно стали вместе со всеми другими за Мстислава, который отправил в Торжок священника сказать Ярославу:

– Сын! Кланяюсь тебе: мужей и гостей отпусти, из Торжка выйди, а со мною любовь возьми».