1356

— Одно мое слово, сир Роберт, и твоя душа будет в моей власти.

— Я добрый христианин, — дерзко сказал Робби.

— Тогда ты можешь мне это доказать.

— Доказать?

— Осознав, что клятва, данная еретику, не связывает тебя ни на небесах, ни на земле. Лишь в аду, сир Роберт, эта клятва имеет власть. И я хочу, чтобы ты сделал для меня кое-что.

Если ты откажешь, я скажу королю Иоанну, что зло вошло в его королевство, и попрошу доминиканцев исследовать твою душу и сжечь это зло в твоем теле. Выбор за тобой. Ты будешь есть этого жаворонка?

Робби покачал головой и посмотрел, как кардинал обсасывает мясо с хрупких костей.

— Что сделал? — нервно спросил он.

— Послужил его святейшеству Папе, — сказал Бессьер, предусмотрительно умолчав о том, какого Папу он имеет в виду. Послужить нужно было ему самому, молившемуся каждую ночь, чтобы стать следующим человеком с кольцом рыбака на пальце.

— Ты слышал про орден Подвязки?

— Да, — ответил Робби.

— А про орден Святой Девы и Святого Георгия? — продолжал Бессьер, — или про орден Перевязи в Испании? Или орден Звезды, учрежденный королем Иоанном?

Группы великих рыцарей, сир Роберт, принесли клятву друг другу, королю и благородному делу рыцарства. Мне поручили создать подобный орден, группу рыцарей, присягнувших церкви и во славу Христа.

Он произнес это так, как будто Папа велел создать орден, но это была идея Бессьера.

— Человек, служащий церковному ордену, — продолжал он, — никогда не познает ни муки ада, ни агонию чистилища. Человеку, что служит нашему новому ордену, будут рады на небесах, где он будет петь вместе со святыми в хоре сияющих ангелов! Я хочу, чтобы ты, сир Роберт, послужил ордену Рыбака.

Робби молчал, наблюдая за кардиналом. Люди подбадривали жонглера, управляющегося с полудюжиной горящих факелов, балансируя на ходулях, но Робби его не замечал.

Он думал о том, что его душа освободится от бессрочных обязательств, если он станет рыцарем на службе Папы.

— Я хочу, чтобы величайшие рыцари христианского мира дрались во славу нашего Спасителя, — продолжал кардинал, — и каждый, кто дерется, получит небольшое пособие от церкви, достаточное, чтобы прокормиться и содержать слуг и лошадей.

Кардинал положил на стол три золотых монеты. Он знал о склонности Робби к азартным играм и о его проигрышах. — И твои грехи будут прощены, — сказал он, — если ты станешь рыцарем Рыбака и будешь носить орденскую ленту.

Он вытащил из мешочка накидку, сделанную из тончайшего белого шелка с золотой бахромой и с вышитыми на ней алыми ключами.

Папа ежедневно получал дары, которые складывались в ризнице Авиньона, и Бессьер перед тем как покинуть город порылся в тюках и обнаружил несколько накидок, сшитых монахинями Бургундии и посланных Папе, каждая была любовно вышита ключами Святого Петра.

— Бог будет на стороне того человека, который носит эту орденскую ленту во время битвы, — продолжал кардинал, — ангелы обнажат свои огненные мечи, чтобы защитить его, а святые будут молить Спасителя нашего подарить ему победу. Человек, который носит эту орденскую ленту, не может проиграть битву, но также может и не сдерживать клятву, данную безбожному еретику.

Робби жадно уставился на великолепную накидку, представляя ее вокруг своего пояса по время битвы.

— У Папы есть враги? — спросил он, гадая, с кем ему нужно будет сражаться.

— У церкви есть враги, — резко ответил Бессьер, — потому что дьявол никогда не прекращает борьбу. А у ордена Рыбака, — продолжал он, — уже есть задание, благородное задание, возможно, самое благородное во всем христианском мире.

— Какое задание? — спросил Робби, понизив голос.

В качестве ответа кардинал кивнул в сторону священника, сидевшего рядом с ним. Приглашенный присоединиться к разговору священник с ярко-зелеными глазами показался Робби полной противоположностью кардинала практически во всем.

Бессьер обладал обаянием, а священник выглядел суровым и непреклонным; кардинал был пухлым, а священник — тощим как лезвие; кардинал был одет в красный шелк, подбитый мехом горностая, а другой священнослужитель носил черное, хотя Робби заметил проблеск алой подкладки под одним из рукавов.

— Это отец Маршан, — сказал кардинал, — и он будет капелланом нашего ордена.

— Милостию Божьей, — отозвался Маршан. Его странные зеленые глаза остановились на Робби, и губы скривились в неодобрении того, что предстало его взору.

— Расскажи моему юному шотландскому другу, отец, священное задание ордена Рыбака.

Отец Маршан дотронулся до распятия, свисающего с его шеи.

— Святой Петр, — сказал он, — был рыбаком, но больше, чем просто рыбаком. Он был первым Папой, и Господь дал ему ключи от рая и всего мира. Хотя также у него был и меч, сир Роберт. Может быть, ты помнишь эту историю?

— Не совсем, — ответил Робби.

— Когда люди дьявола пришли арестовать Господа нашего в Гефсиманских садах, Святой Петр вытащил меч, чтобы защитить его. Задумайся об этом! — голос Маршана внезапно наполнился страстью.