1356

Некоторые лучники, действуя луками, как посохами, прощупывали под водой путь. Частокол был безлюден. Ближняя к реке группа стрелков отыскала полоску грунта повыше и цепочкой порысила по ней к жалкой ограде, отделявшей их от богатых усадеб и наполненных серебром и золотом церквей предместья. К полоске потянулись другие лучники, к которым присоединились и латники.

И полетели первые арбалетные болты.

Арбалетчики засели на верхних этажах домов за палисадом. Тетивы у находящихся под крышами стрелков были сухи, и болты разили лучников напропалую. Пара англичан попробовала ответить, но их стрелы даже не достигали частокола, за которым объявились, наконец, воины с копьями, топорами и клинками.

— Иисусе! — принц привстал на стременах.

— Нам бы выиграть ещё шагов пятьдесят, — пробормотал Бургерш.

Пятьдесят шагов, и стрелы английских луков найдут себе жертв за кольями. Только арбалетчики не собирались давать врагу пройти эту полусотню шагов. Болты сыпались градом. Лучник, на которого смотрел принц, опрокинулся на спину с болтом в окровавленной глазнице, подняв облако брызг.

— Командуйте отход! — приказал Эдуард.

— Но, сир…

— Командуйте!

Бургерш подозвал трубача, и тот подал сигнал отступать. Труба пела звонко, перекрывая шум дождя, ветра и триумфальный вой защитников.

— Сир, вы подобрались слишком близко! — предостерёг Эдуарда его язвительный спутник, гасконец Жан де Гральи, носивший титул капталя де Бюш[16]. — Слишком близко!

— Четыре сотни парней подобрались намного ближе меня.

— Вы в красном, сир. Отличная мишень.

Капталь сплюнул и послал коня ближе к принцу. Хотя черноглазый гасконец и был ровесником принца, он успел завоевать репутацию толкового командира. К войску принца он примкнул не в одиночестве, а с небольшим отрядом латников, обряженных в сюрко с гербом де Гральи — пятью серебряными раковинами на чёрном кресте в золотом поле. Плащ гасконца в чёрно-жёлтую полоску неприметным едва ли кто назвал бы, и цель он тоже представлял лакомую.

— Если болт попадёт в вас, сир…

Закончить фразу де Гральи помешала арбалетная стрела, просвистевшая у самого лица и заставившая гасконца отшатнуться.

Принц Эдуард хмуро следил за откатывающимися назад лучниками.

— Сэр Бартоломью! — окликнул он де Бургерша, руководившего отступлением.

— Сир?

— Тот сукин сын, что ввёл вас в заблуждение, где он?

— В лагере, сир.

— Повесьте его. Медленно.

Болт поднял фонтанчик жидкой грязи перед мордой Фудра. Ещё два пронзили воздух совсем рядом. Принц не обратил на них внимания.

— Я не доставлю им удовольствия полюбоваться на мою спину, — сказал он капталю.

— Думаю, их вполне устроит зрелище вашей гибели. Лучше бежать, чем умереть, сир.

— Не всегда. Репутацию, друг мой, надо беречь.

— Бесславная смерть до срока репутацию не улучшает.

— Мой срок не пришёл. Мне предсказывали будущее как-то в Аржантене.

— Кто?

— Грязная старушенция. Народ верил, что она провидит грядущее. А воняло от неё, как от выгребной ямы.

— И что же она вам напророчила?

— Напророчила величие и славу.

— Она знала, что вы — принц Уэльский?

— О, да.

— Ха, кто же принцу станет пророчить случайную гибель в грязи под дождём? Лучше предсказать ему кучу хороших вещей и получить от него за это кучу деньжат. Вы ведь не поскупились, сир?

— Нет, конечно.

— Вот! А, вероятнее всего, старуху надоумил кто-то из вашей свиты. Успех у женщин пророчила?

— Да.

— Его смело можно пророчить любому принцу. Будь принц даже на жабу похож, от одного титула у девчонок ноги слабеют и раздвигаются сами.

— Я, слава Богу, на жабу не похож.

Принц обтёр лицо рукой. Дождь смывал с капюшона плаща краску, и размазанные по щекам алые струйки походили на кровавые разводы.

— Поедемте, сир, — настаивал на своём гасконец.

— Ещё минуту, — попросил принц.

Он намеревался покинуть место несостоявшегося штурма последним.

Арбалетчик в мансарде дома бондаря, стоявшего у южных ворот, заметил двух конников в ярких плащах. Стрелок закрутил рукоять трещотки, натягивая тетиву до щелчка, вложил болт, выбрав поострее и поровнее. Прижав приклад к плечу, арбалетчик водрузил оружие на подоконник. Прикинув, что ветер дует слева, дал поправку, затаил дыхание и прицелился в красного всадника. Оба конника не двигались с места, пропуская мимо пеших солдат, ряды которых прореживали товарищи арбалетчика из соседних зданий. Стрелок мягко нажал спуск. Арбалет толкнул хозяина в плечо, послав в дождь оперённую кожей сталь.

— Может, хоть к вечеру тучи истощат свои запасы влаги, — безнадёжно произнёс принц.

Арбалетный болт разорвал принцу штанину с внутренней стороны бедра, не задев кожу, пробил дерево седла и на излёте ткнулся Фудру в ребро. Жеребец взвился на дыбы и заржал. Успокоив коня, Эдуард пощупал разорванные штаны и хмыкнул:

— Бог мой, чуть выше и меня в любой хор кастратов приняли бы с распростёртыми объятиями.

— Как хотите, сир, а я вас забираю отсюда, — с этими словами де Гральи решительно ухватил Фудра за уздечку и дал шпоры своему жеребцу. Принц не противился, машинально потирая бедро.