14 встреч с русской лирической поэзией

Общность основывается на однокоренном происхождении этих слов «дух» и «душа» (примерно как и в латыни – animus / anima) – оба слова восходят к идее «воздуха», «дыхания», подвергшейся метафорическому переосмыслению на базе обычного переноса физической сущности на психическую. При этом первичное конкретно-чувственное значение не утрачивается, а отодвигается на задний план – и у русского «дух», и у латинского animus сохраняется значение «дыхание», «запах».

Дух: 1) сознание, мышление: психические способности, нечто пробуждающее к действию; 2) внутренняя моральная сила; 3) содержание, истинный смысл чего-то; 4) бестелесное, сверхъестественное существо; 4) воздух; 5) запах. Душа: 1) внутренний, психический мир человека; 2) свойство характера: человек, обладающий этим свойством; 3) вдохновитель чего-л.; 4) уст. человек.

Уже из этого этапа анализа видно, что дух тяготеет к разуму, сознанию (к сфере головы), а душа – к характеру, к психике. Ср. дух народа = «народное миросозерцание (менталитет)», но душа народа = «национальный характер, психология». Дух тяготеет к интеллектуальным характеристикам (высокий дух, дух творчества), а душа – к моральным (добрая душа, щедрая душа). Дух противостоит плоти (духовный – материальный, мирской, плотский), а душа – не противостоит, поскольку издревле считается неотъемлемым атрибутом плоти, она не над плотью, как дух, а в плоти. Ср. бездуховный = плотский, «не живет жизнью духа», а бездушный = черствый, неотзывчивый, «с отрицательными чертами характера».

Второе очень важное противопоставление: дух привносится извне в человека, это божественная, нечеловеческая сущность – слово дух обозначает «сверхъестественное существо (не принадлежащее миру человека)»; душа, напротив, переходит в обозначение человека (пять душ крестьян, душа моя в обращении к человеку – но: снизошел дух, не душа). С другой стороны, в дело можно вложить / вдохнуть душу (= жизнь), не дух[13].

Слова «душа» и «душевность» входят в одно словообразовательное гнездо. Филолог М.Н. Эпштейн в своей статье «О душевности», опубликованной в литературно-художественном журнале «Гостиная», назвал это качество широтой человеческого:

При этом душевная широта вполне совместима с умственной узостью, косностью, даже тупостью, догматизмом. Бывает, вцепится человек умом в какую-то идею – и она его целиком забирает, выкручивает ему руки. Но душевно он шире, живее. На эту тему – чеховская «Душечка». Умишком своим Ольга Племянникова очень не велика, вечно чья-то родственница, «племянница», мыслями целиком зависит от своих зауряднейших мужей, театрального антрепренёра и лесозаготовщика, потом от любовника-ветеринара, потом от его сына-школьника. Но сама узость её ума подчеркивает широту души, точнее, податливость и подвижность «душечки», которая может в самых разных людях узнать себя и поделиться с ними своим теплом. Это и восхищало Л. Толстого в чеховской «душечке»: как личность может быть душевно щедра независимо от ума. Ольга – как вода: что в ней отразится, то она и несет в себе, но это и есть свойство текучести, зыбкости, мерцательности, неотделимое от душевности.