14 встреч с русской лирической поэзией

Муза «в полуплюще, и лавр по ней змеится». Богиня! Но эта богиня вписывается в современный интерьер и городской пейзаж (садится на диван, в окне виден Смольнинский район). Но самая главная деталь интерьера – телефон:

А дева к уху трубку поднесла
И диск вращает пальчиком отбитым.
Верти, верти. Не меньше в мире зла,
Чем было в нём, когда в него внесла
Ты дивный плач по храбрым и убитым.

Но лгать и впрямь нельзя, и кое-как

Сказать нельзя, – на том конце цепочки
Нас не простят укутанный во мрак
Гомер, Алкей, Катулл, Гораций Флакк,
Расслышать нас встающий на носочки.

Конечно, этот образ позволяет автору подчеркнуть следующую мысль: современный поэт (не удивляет, что от образа Музы, аониды автор переходит к местоимению первого лица множественного числа «мы») несёт ответственность перед предшествующими поколениями поэтов, в том числе и перед античными поэтами (а их фамилии перечисляются в предпоследней строке – и понятно, что этот список может быть продолжен!), за каждое поэтическое слово, в котором не должно быть лжи. То есть ситуация телефонного разговора приобретает в стихотворении не только философско-эстетический смысл, но и смысл этический.

И две детали. Первая: у Музы пальчик отбитый (намёк на скульптуру, её изображающую?). И вторая: древнеримский поэт Гораций встаёт на носочки, чтобы лучше расслышать голос современного поэта. В этом есть что-то трогательное, даже детское.

Окинув взором рассмотренные произведения, делаем вывод. «Мейнстрим» таков: «оживление» образа через его приближение к земной жизни и, соответственно, более свободное «обращение» авторов с ним.

Нельзя не отметить и то, что взгляд поэта на этот образ всегда обусловлен его эстетической позицией и его отношением к самой реальности. Образ лишается «затвердевших» свойств, лишь напоминающих о давней традиции, или эти свойства существенным образом видоизменяются, становясь органичным элементом новой художественной системы. Иначе говоря, автор подчиняет этот образ себе, приспосабливая его к собственной творческой индивидуальности, – и Муза становится не просто символическим образом, а образом-двойником, ибо довольно-таки точно отражает самого поэта и его творчество.

И последний штрих. Стихотворения о Музе в основном написаны в идиллической тональности.

Встреча третья Душа

Душа, Психея, дух, душевность

Прежде всего задумаемся о слове «душа». Отечественный философ и теоретик искусства А.Ф. Лосев в связи с этим словом вспоминает о таком персонаже древнегреческой мифологии, как Психея:

Психея – в греческой мифологии олицетворение души, дыхания. Психея отождествлялась с тем или иным живым существом, с отдельными функциями живого организма и его частями. Дыхание человека сближалось с дуновением, ветром, вихрем, крылатостью.

Психея представлялась на памятниках изобразительного искусства в виде бабочки, то вылетающей из погребального костра, то отправляющейся в аид, царство смерти. Греческое слово «психея» означает «душа» и «бабочка» (Аристотель). Психея представлялась и как летящая птица, в частности в виде орла, устремляющегося ввысь. Полёт Души умерших в аиде рисуются летающими, они слетаются на кровь, порхают в виде теней и сновидений. Кровь – тоже носитель души: у раненого душа выходит через рану вместе с кровью или её вырывают вместе с остриём копья. По Пифагору, Психея питается кровью[12].

Психея. Античная скульптура

Одним из вечных вопросов, тревожащих мыслящих людей, таков: как соотносятся понятия «душа» и «дух»? Ответить на этот вопрос нам поможет лингвист Т.Б. Радбиль: