142 страуса

Подняв засов на воротах загона, я скользнула внутрь полюбопытствовать, не появились ли каким-то чудом яйца, несмотря на очевидный недостаток витаминов в рационе птиц. Самцы уже заступили на ночной пост. Я приблизилась к одному из них, копаясь в кармане, чтобы создать впечатление, будто у меня там угощение, и выманить страуса с гнезда, но тут меня кто-то легонько подтолкнул сзади. Самка с высоким хохолком на голове выгнула ко мне шею, протягивая что-то в клюве. Другие страусы слегка отступили, что было неожиданно — обычно птицы собираются в толпу вокруг мало-мальски интересного предмета.

Самка снова подтолкнула меня и бросила к моим ногам предмет, оклеенный скотчем. Я никогда не видела, чтобы птица добровольно отдавала свою находку, зато однажды наблюдала, как страус упорно пытался проглотить гаечный ключ, пока тот наконец не вывалился у него из клюва.

Наклонившись, чтобы поднять подарок, я нашла потертый, покрытый песком бумажник, сделанный из клейкой ленты. Внутри было несколько отделений. Из одного кармашка торчало водительское удостоверение, и, вынув его, я увидела фотографию молодого круглощекого дяди Стива, который прищурившись смотрел на меня. Я вздрогнула, словно он внезапно появился передо мной во плоти.

Я испуганно огляделась по сторонам, но потом вспомнила, что, по словам шерифа, документов при дяде не было. Вероятно, он уронил бумажник, когда проник в загон, чтобы украсть Леди Лил.

Я сунула удостоверение назад. Не особенно рассчитывая, что содержимое бумажника может пролить свет на жизнь дяди Стива, я все же заглянула и в другие карманы. Просроченная членская карта Американской ассоциации автомобилистов, кредитка и две визитки: из стриптиз-бара и табачного магазина в Моронго-Валли. Денег в отделениях не было, но я нашла фишку для игры в покер из дешевого красного пластика с утолщенными краями. Я поднесла ее к свету и увидела на одной стороне треугольник с цифрой пять посередине, а по краям надпись «Будь верен самому себе»[6]. Это так называемый жетон воздержания.

Я провела по нему пальцем, задумавшись, как тяжело было дяде Стиву избегать приема наркотиков все эти пять месяцев и как потом вдруг наступил срыв. Я положила фишку в бумажник и сунула его в карман. Оставалось надеяться, что дядя Стив, какие бы демоны его ни терзали, последует примеру Мэтта и однажды пять месяцев покажутся совсем коротким сроком по сравнению, например, с пятнадцатью годами.

Я вышла из загона и, ожидая возвращения минивэна, стала вглядываться вдаль в направлении шоссе. На границе ранчо, там, где начиналось необжитое пространство пустыни, я заметила Абигейл, смотревшую на видневшиеся на востоке горы, в тусклом вечернем свете похожие на мятый бархат, и подошла выяснить, что привлекло ее внимание, но ничего не обнаружила. На горизонте появился свет фар — так далеко, что два фонаря слились в один. Абигейл вытянула шею и стала нетерпеливо переступать с ноги на ногу, но машина, не снижая скорости, проехала мимо ранчо.

Я подняла с песка камень и принялась рассматривать его в лунном свете. Он был темным, но не совсем черным. Осмотрев землю под ногами, я нашла камень еще темнее, подержала оба на ладони, сравнивая, затем смахнула более светлый на землю.

Потом принялась ходить кругами за домом — собирала камни по два и, положив их рядом на ладонь, выбирала тот, что больше напоминает ночное небо. Абигейл шла радом со мной широкими, в три раз длиннее моих, шагами. Когда наконец знакомый минивэн прорезал темноту подъездной дорожки, я положила в карман отобранные камни и поспешила узнать от мамы и тети Кристины новости.

— Ну как он? — спросила я, как только тетя открыла дверцу.

— Слава богу, жить будет, — ответила она, быстро глянув на небо. Было заметно, что она очень устала.

Пассажирская дверца открылась, в кабине загорелся свет, и Абигейл тут же подскочила и клюнула блеснувшие на запястье у мамы браслеты. Мама от неожиданности взвизгнула и нырнула назад.

— Глупая птица, — пробормотала она, шлепнув Абигейл. — В самом деле, Таллула, нужно запирать эту тварь в амбаре.

Несмотря на прохладный ветер, подмышки у меня промокли, а виски в животе угрожал вырваться наружу. Мне не терпелось услышать подробности, но я не знала, о чем спрашивать.

— Как девочки? — Тетя Кристина с тихим стоном опустилась в плетеное кресло на крыльце.

— Спят. — Я взяла свой стакан с виски, села на край кресла рядом с ней и сделала глоток. Лед растаял, и напиток стал водянистым, но все равно успокаивал.

— Мне тоже нужно выпить, — сказала мама и вошла в дом.

Будь что будет, решила я и спросила тетю Кристину:

— Как там, плохо дело?

— Ничего хорошего. — Она вздохнула и прижала основания ладоней к животу, вероятно чтобы передвинуть пяточку или локоток, толкающие ее под ребра. — Стив потерял много крови. Пока мы были в палате, он пришел в себя всего на несколько минут, но, думаю, он нас даже не узнал.

Я сама не заметила, как задержала дыхание, пока не пришлось хватать ртом воздух. Они ничего не знают. Дядя Стив не заговорил.