142 страуса

Мы сидели, глядя на дюны и погрузившись каждый в свои мысли. Я была рада, что он приехал. Я еще злилась, но разговор с Мэттом помог мне лучше понять причины произошедшего. Дядя Стив страдал, и, похоже, довольно долгое время.

Вставая, Мэтт застонал. Он снова включил кран, приложился к нему губами, потом окатил голову и передал шланг мне. Я ополоснула лицо и позволила струям стечь по шее. Затем мы вернулись к рытью могил. Я начала копать третью яму, а Мэтт закончил вторую и взялся помогать мне, но, как и раньше, места на дне для двоих было мало, а потому я вылезла из ямы и села на краю, подставив солнцу спину.

Одна самка в загоне не отрываясь смотрела на меня, и я встретила ее отчаянный взгляд. Я не смогла защитить страусов, к тому же собиралась передать их Джо Джареду, который одного за другим пошлет всех на убой. Исходя из этого, смерти трех птиц не стоило придавать значения. В сердце мне закралась глубокая скорбь. Как бы я хотела, чтобы был другой путь, чтобы нашелся фермер, который сможет принять ранчо и вести хозяйство с той же любовью и жалостью к птицам, что и бабушка Хелен. Но таких, увы, не наблюдалось.

— Простите меня, — прошептала я, надеясь, что ветер отнесет мои слова к питомцам, и обратилась к напарнику: — Мэтт! Моя очередь.

Он выбрался из ямы, и я заняла его место, скрывшись с птичьих глаз.

Закончив рыть могилы, мы с Мэттом вытащили убитых птиц из загона. Это оказалась мудреная задача. Поднять тяжелые тела было невозможно, а когда мы волочили их за ноги, крылья расправлялись и сгребали по пути песок, отчего перемещать мертвых страусов становилось еще труднее. Если же мы брали их за плечи, шеи волочились по песку, стучали о камни, и сердце у меня просто разрывалось. Я проклинала дядю Стива на каждом шагу.

Хорошо, что заполнять могилы землей оказалось легче, чем копать их, и здесь дело пошло быстро. Солнце уже опускалось. Из дома доносился сладкий запах перца чили.

Когда могилы превратились в три клочка перекопанной земли, мы с Мэттом немного постояли рядом.

— Не нужно как-то отметить эти места? — спросил он.

— Нет, — ответила я, подумав, что скажет Джо Джаред, увидев на территории ранчо свежие могилы. — Лучше не надо.

Мы отнесли лопаты в амбар.

— Зайди в дом. Я хотя бы покормлю тебя в благодарность за помощь.

— Нет, спасибо, — отказался он, направляясь к своей машине. — Надо ехать домой.

Садящееся солнце окрасило высокие облака на горизонте в оранжевый цвет, но жара не отступала.

— Я всю ночь не спал, пытаясь найти Стива, и буквально валюсь с ног. Но я приеду завтра, чтобы починить минивэн Кристины.

— Обещаешь? — недоверчиво спросила я.

— Обещаю. Завтра. — Он старомодным жестом попрощался, приложив пальцы к краям шляпы, сел в машину и уехал.

В доме мама и кузины сидели за столом и ели мексиканские лепешки с начинкой. Это запах острого соуса я почувствовала на улице. Тетя Кристина готовила вкуснейшие энчилада. Все уставились на меня.

— Садись поешь, — пригласила тетя Кристина. — Ты, наверно, помираешь с голоду. Целый день на такой жаре.

Я без слов села на свободный стул. Интересно, они и до моего прихода ели молча или дружно закрыли рты при моем появлении? Несомненно, все думали о дяде Стиве. Они еще только вникали в суть произошедшего, но мои мысли были сосредоточены на продаже ранчо.

Инспектора не встревожили непродуктивные яйца. В этом смысле диверсия дяди Стива сработала в мою пользу, предоставив оправдание, которое не могло даже прийти мне в голову. Наличие яиц в инкубаторе убедило проверяющего, что птицы несутся, а отсутствие нескольких десятков мало что значит в общей картине.

Мне было любопытно, что покажут анализы, которые инспектор взял у птиц с признаками заболевания. Обнаружится ли яд для грызунов в крови страусов? Если да, то Джо Джаред, скорее всего, решит, что я беспечно отношусь к хранению зерна в амбаре. Ну и что с того? Если он сочтет это незначительной проблемой, то сделка состоится.

— Как там в тюрьме?

— Паркер, замолчи! — прикрикнула тетя на свою вторую дочь.

Так вот почему все разом примолкли — за столом кипело любопытство, я видела это на лицах сестер. Даже у мамы и тети на языке явно крутились вопросы, которые они не решались задать.

— Там тихо, — сказала я, откусывая лепешку.

— Тебе придется вернуться туда? — спросила Габби.

— Не знаю, — честно ответила я. — Надеюсь, что нет. На следующей неделе я расскажу судье, как все было, и он примет решение. — Я не знала, что можно, а чего нельзя говорить сестренкам о дяде Стиве.

— Отстаньте от нее, девочки, — строго велела тетя.

Мои кузины вернулись к еде, но время от времени украдкой поглядывали на меня.

Моя кожа чесалась от высохшего пота, одежда задубела от грязи, и, без сомнения, от меня отвратительно воняло. Мне хотелось только принять душ и остаться одной. Я умяла лепешку и, извинившись, встала из-за стола, провожаемая взглядами сотрапезников.