150 часов до встречи

Мы с Максом пьём пивас из одной бутылки, но язык никак не развязывается. Макс предлагает мне покурить, но даже от этого я отказываюсь. Так и сидим в тишине, пока к нам не пригоняет Антон. Затем подключаются ещё два пацана, имена которых я плохо запоминаю.

Впятером, передавая пивас друг другу, мы идём через полгорода, переходим железную дорогу и останавливаемся у частного домика. Допив до последней капли, мы закидываем пустые бутылки подальше в кусты и заходим через калитку во двор. Нас встречает старушка, видимо, бабушка Трюфа.

– Здравствуйте, баб Тоня, – все здороваются с ней.

– Здравствуйте, ребятки, – она подходит к нам ближе. – Ой, от вас так хмелем пахнет. Квас пили, что ли?

Мы сдерживаемся изо всех сил, чтобы за заржать во весь голос.

– А Тимоха выйдет, – спрашивает Макс.

– Он ещё не проснулся даже. Ну, вы заходите домой. Проголодались наверное, пока дошли, а я как раз свежую окрошку сделала.

Мы табором заходим в дом и располагаемся вокруг кухонного стола, заняв все стулья. Баба Тоня расставляет нам тарелки, наполняет их густой окрошкой, а в центр стола ставит сковородку с картошкой.

– Только поджарилась, – бахвалится она и уходит будить Трюфа.

Когда мы еле-еле заканчиваем со своими порциями, Трюф выходит то ли в привычной домашней одежды, то ли в форме для футбола: старые спортивки и футболка с космонавтом.

– Иди умывайся и садись, тоже поешь, – руководствуется баба Тоня над ним.

– Да не, бабуль, я не хочу. Я лучше сразу пойду.

Бабушка начинает хлопотать, что он и так исхудал и у него сил не будет даже мячик пнуть, но он решает не задерживаться, и уже вшестером мы выходим во двор.

Футбольным полем оказывается заросший огород: его уже давно не перекапывали и он зарос травой, которую ребята сами подстригают каждую весну.

Мы делимся на команды. Не смотря на моё предупреждение о том, что я совершенно не умею играть, Макс берёт меня в команду вместе с Антохой. Трюф с остальными пацанами оказываются в команде соперников.

Футбол сравним с обычной беседой, где игроки – это собеседники, а мяч – тема для разговора. И его гоняют только между «своими», потому что поначалу к чужим относятся всегда презрительно. Можно быть крутым собеседником, но этого никто не узнает, пока ты не подхватишь тему. Можно быть крутым футболистом, но этого никто не узнает, пока ты не захватишь мяч. И только после того, как ты покажешь себя в деле, к тебе проявят интерес.

Моя проблема была в том, что проявлять инициативу я не способен ни в разговорах, ни в футболе, поэтому сейчас на поле я лишь мешаюсь под ногами, стесняясь отобрать у кого-либо мяч и шугаясь от неожиданности, когда он сам подкатывается ко мне. Вместо мяча я постоянно пинаю воздух, только пыль поднимаю. Поэтому вскоре Макс всё-таки говорит мне:

– Встань лучше на ворота.

Послышался всеобщий выдох, оказавшийся очень неприятным для меня. Кто-то, вроде бы Серый, говорит: «Наконец-то», кто-то просто поддакивает: «Во-во».

– Антон, побегай, – говорит Макс, призывая к себе рукой вратаря.

Он медленным шагом подбегает к команде, я ещё более медленным плетусь к импровизированным воротам, позволяя попить немного воды, пока все от меня отвлеклись, и встаю на позицию.

Игра продолжилась уже по-моему.

В каждой компании есть человек, который может быть хорошим собеседником, но в больших компаниях он всегда замкнут и, как правило, идёт позади всех. В разговоры не вмешивается, а только слушает их, а если у него что-то спросят – ответит кратко, без возможности продолжения. В футболе таким игроком является вратарь. Большую часть игры наблюдает, а, столкнувшись с мячом, передаёт его дальше. Вчера я очень хорошо зарекомендовал себя как замкнутый собеседник, сегодня – как вратарь.

Мяч, отскочив от ноги Кирилла, летит в меня с такой скоростью, будто все восемь лет своей жизни он провёл на тренировках Сборной. Предвидя неудачу, все члены моей команды напряжённо вздыхают (Макс, как всегда, выпускает пару матов) и отворачиваются. Но тут я со всей силы ударяю по подлетевшему ко мне мячу, и тот устремляется к середине поля. Все замирают, и только ошарашенный Макс поворачивается ко мне:

– Вот это ты втащил.

– Охренеть, как он мой фирменный отбить смог? – мечется Кирюха.

Пока не все отошли от потрясения, Макс лупит по мячу. Тот сразу влетает в ворота к не очухавшимся соперникам.

– А-а-а-а-а! – гортанно орёт Макс, подбегает ко мне и дружески хлопает мне по плечу. – Ну ты терминатор, блин!

Мне становится не очень приятно от его прикосновения, но, с другой стороны, весьма лестно. От его слов также двоякое впечатление: вроде бы и похвалил, но ведь мог так сказать чисто из-за поощрения к тому, что в кой-то веки у меня что-то получилось.

Во время игры, после пиваса и окрошки, нам постоянно хочется ссать, но в место того, чтобы сходить в нормальный туалет, мы облагораживаем соседский шиповник.