150 часов до встречи

Я усаживаюсь в кресло, на меня тут же повязывают воротничок и фартук, мочат волосы из пшикалки и проделывают непонятные махинации. До этого я никогда не посещал парикмахерских, отделываясь мамиными умениями уродовать машинкой и ножницами. Стилист, немолодая женщина с короткими светлыми волосами, пытается разговорить меня на не самые удачные темы, поэтому большинство ответов я просто выдумываю. Иногда она задаёт мне непонятные вопросы типа «А с какой стороны пробор делать?» или «А височки прямые или косые?», но я отвечаю: «Сделайте на свой вкус». К тому времени, как меня подстригают, Стася уже возвращается – я замечаю её на лавочке напротив салона.

Когда я выхожу, она не сразу замечает меня, увлёкшись телефоном, но как только поднимает на меня глаза, её лицо застывает в немом изумлении.

– Как я тебе?

Она продолжает пялиться, а я от волнения начинаю потеть. Неужели всё настолько хреново? Я в причёсках не особо шарю (не шарю вообще), но такие сейчас вроде модные, и… Да блин, почему она так палит??

– Что думаешь? – осторожно пытаюсь подступить я.

– Что у меня самый красивый парень на свете, – выдыхает Настя, качая головой, будто увидела нечто невозможное. – Жаль только – воображаемый.

Тимьянск – Уфа

9 июня, день

На полпути до Тимьянска мне приходит сообщение от Тимохи, а ещё через некоторое время приходит уведомление о том, что Макс принял мою заявку в друзья – значит, он уже проснулся.

– Успокойся, он ещё часа полтора будет просто в постели валяться, – убеждает меня Стася.

Сойдя с электрички, мы направляемся к Трюфу. Стася решила, что лучше мы сразу его подберём и вместе поедем поздравлять Макса. О своей конспирации я подзабыл, поэтому, перейдя через калитку, пришлось столкнуться с недоумевающей бабой Тоней, копошащейся в огороде.

– Здравствуйте, баб Тонь, – выкрикивает Стася, озорно улыбаясь.

– Здравствуй, Настюш, здравствуй, – заулыбалась старушка, опёршись на тяпку. – А кто эт там с тобой?.. Пашка, ты, что ли? Ай, совсем не признала! Когда ж ты сбежать успел? Я всё думала, ты спишь ещё.

– Да меня вот Настя с утра попросила помочь ей с подарком для Максима, – вроде бы и правду говорю, а волнуюсь так, будто в первом классе оправдываюсь из-за невыполненной домашки.

– Ой, точно, у Максимки день рождения ведь. На чаепитие сегодня собираетесь?

– Вроде того, – улыбаясь, отвечает Стася.

– Ну ступайте, и Максимку от меня поздравьте тоже.

Мы заходим в дом и застаём Тимоху на кухню, жрущего окрошку.

– Приятного аппетита, – говорит Стася, едва успев зайти в комнату.

– Вы где, блин, были? – вскрикивает Тимоха вместо «спасибо».

Мы со Стасей переглядываемся, словно закоренелые заговорщики. Это так приятно иметь с кем-то один общий секрет, которым больше ни с кем не хочется делиться, но всё же я рассказываю Тимохе о том, как Стася ввалилась в нашу комнату и утащила меня через окно.

– Ну ладно, есть-то будете? – удовлетворившись нашим рассказом, спрашивает Тимоха.

Пока он собирается на улицу, мы быстро уплетаем по целой тарелке окрошки, больше напившись ей, чем наевшись.

– Погнали скорей, щас автобус уже будет.

Несмотря на мою возрастающую с каждым новым городом любовью к путешествиям, мысль о поездке на общественном транспорте до сих пор приводит меня в ужас. Погода слишком шикарная, и для меня лучше прогуляться, чем задыхаться в этой консервной банке, словно шпроты теснясь друг друга.

Когда мы заходим в пазик, он оказывается наполовину пуст, и мы занимаем последнее сидение, где четыре места вместе. С каждой остановкой в автобус вваливается всё больше и больше старых бабок, потных мужиков и деревенских тёлок, у которых от жары макияж расплывается, как у Джокера.

– Рядом со мной бабка молится, – шепчет мне на ухо Стася. Я переглядываюсь через неё и вижу пожилую женщину в цветном платке и с закрытыми глазами, беззвучно шевелящую губами. Не понимаю, откуда в этом городке так много набожников?

Целых десять минут мы трясёмся в автобусе, подпрыгивая на каждой кочке и слетая с сидений каждый раз, когда водитель резко тормозит. Автобус тяжело дышит и скрипит дверьми, пыль влетает во все щели, заполняя весь салон. Все окна и люки закрыты, потому что кому-нибудь обязательно дует, и от свербения в носу я чихаю на весь пазик.

– Будь здоров, соси большой, – говорит Тимоха, отчего я неистово начинаю орать.

– Ух, наркоманы, опять спайсов накурились, – начался бубнёж в толпе. – Поколение дебилов, ни на что не способны.

Меня всегда бесили суждения о целом поколении всего по одному индивидууму, причём чаще всего эти суждения (как сейчас) не имели никаких реальных оснований, поэтому я закипаю и уже готовлюсь ответить что-нибудь едкое, но Стася берёт меня за руку:

– Нам выходить.

Мы с трудом протискиваемся к выходу. Двери едва открываются из-за навалившихся на них людей. Выйдя на улицу, я радуюсь свежему воздуху, словно астронавт после полёта в космос. С меня стекают десять потов, разит каким-то уксусом, и я с содроганием представляю, какого диаметра жёлтые пятна на подмышках моей новой белоснежной футболки. Ненавижу. Общественный. Транспорт.