150 часов до встречи

– Если представить, что музыка – это кассетная плёнка, а воспоминания – это запись на ней, – размышляю я, – получается, что любое воспоминание можно перезаписать.

Стася улыбается, довольная результатом своей терапии.

– А начнём мы, пожалуй, с этой, – говорит она, врубая трек. Закинув телефон на диван, она ведёт за собой в центр пустого зала.

Тише-тише, это сердце моё бьётся,

Без тебя остаётся на закате солнца.

Подойди поближе и улыбнись, малыш…

Её руки обвиваются вокруг моей шеи, а я обнимаю её за талию и будто инстинктивно прижимаю к себе. Мои ноги заплетаются, но я стараюсь не наступать на её. Голова Стаси падает мне на плечо, и её горячее дыхание щекочет мне шею. Я чувствую, как её сердце в унисон с моим отбивают ритм песни.

Полгода прошли, как дожди и метели,

Мы с тобой хотели любить побыстрее,

Дай мне это, дай мне, прошу, любовь,

Не разжигая костёр в сердце моём.

Не уезжай далеко, подумай хоть немного,

Ради Бога! Будет не проста дорога…

Вцепись в мою руку и поцелуй крепко,

И будет лучше, чем закат лета.

Не уезжай, прошу: подумай, не спеши!

Из пустоты превращаем жизнь в свои мечты.

Мне будет больно, если ты уедешь –

Уедешь далеко и любовь не согреешь.

За окном тишина – тебя тут нет,

Я превращаюсь в ангела, я полечу на небо.

В любом городе без тебя потухнет огонь,

И пока живёт любовь – побудь со мной…

Медленно крадучись, заходит Макс – руки в карманах, взгляд в пол. Он медленно поднимает голову и начинает смотреть, как мы танцуем.

Сильнее боли, когда тебя нет со мной,

Когда ты рядом – любовь кажется мне ядом,

Я не найду такую вторую, как ты,

Я потерян между небом и куском земли…

Мне становится неловко от его взгляда, поэтому я слегка отстраняюсь от Стаси. В непонимании, она вскидывает брови, но, заметив Макса, поджимает губы. Видок у него как-то недовольный.

– Пойдём покурим, – говорит он мне и сразу выходит. Смотрю на Стасю извиняющимся взглядом и следую за ним.

Мы спускаемся на лестничный проём, он угощает меня сигаретой и прикуривает нам обоим. Половину сижки мы выкуриваем в напряжённой тишине, а я всё гадаю, из-за чего он меня позвал.

– А куда Машка делась?

Макс машет рукой.

– Домой на такси уехала…

Минуту погодя он спрашивает:

– Она тебе нравится? – наконец спрашивает Макс. Так вот оно в чём дело.

– Машка? – я сдвигаю брови к переносице.

– Да причём тут Машка.

– А кто? – строю я из себя дурачка, хотя понимаю, к чему он клонит. Я чувствую, что если ему признаюсь, то мне несдобровать. Почему-то пацанов всегда бесит, когда к их сёстрам кто-то подкатывает, и они готовы отмутузить любого, претендующего на место их парней.

– Да Настюха, кто ещё? – бурчит он и повторяет ещё напористее: – Нравится?

– Да не, мы ж с ней просто друзья.

– Вот ты дебил, Пашка? – спрашивает он, смотря мне прям в глаза. – Ты парень, она – девушка, вы пьёте – чего тянуть-то?

– Да это тупо как-то.

– Тупо френдзонить девчонку, которая к тебе клеится!

– В смысле клеится? – пытаюсь я анализировать внезапно сменившееся направление нашего разговора.

– Ты вот серьёзно не замечаешь, как она перед тобой стелется? Да она такие намёки делает, что уже и ежу понятно. Ещё чуть-чуть, и она тебе в лоб уже скажет.

Я вспоминаю наше с Настей общение, и всё сознание заполняют её фразы: «Есть один парень, но мы с ним очень плохо знакомы», «У меня самый красивый парень на свете, жаль только – воображаемый», «Ты бы смог со мной замутить?». Так неужели я и вправду ей нравлюсь? Или это опять мои собственные предрассудки?

– Нет, – качаю я головой, отрицая реальность. – Это всё равно ничего не значит… У меня есть Алина, и совсем скоро я с ней увижусь.

– Какая к чёрту Алина? Ценить нужно тех, кто рядом, – Макс стреляет окурок в лестничный проём и достаёт две новые сижки. – Тем более ты с ней даже ни разу не виделся.

– А разве это важно? Даже на расстоянии она была для меня ближе, чем кто-либо другой.

– Тогда почему вы перестали общаться? – этими словами Макс попадает прямо в сердце, а затем добивает окончательно: – Ты ведь её совершенно не знаешь…

Фраза, которую мне говорила сама Алина. Фраза, которую мне сказала Аня. Может быть, они и в самом деле правы? Как я и в самом деле могу знать человека, если не могу разобраться даже в самом себе?