С одной стороны, преобладание мирян в избирательной Ассамблее было выгодно государству, которое в этом случае могло с большей легкостью провести в число избирателей доверенных лиц. С другой стороны, это соответствовало и традиции Армянской церкви, восстановленной с тех пор, как католикос Геворг V отменил
Собор отклонил предложение перевести престол католикоса в Иерусалим и избрал единственного кандидата, который и стал католикосом под именем Хорена I. Давно установив общий язык с государственными чиновниками, он, казалось, должен был и впредь сохранять хорошие отношения с властями. И действительно, благодаря его действиям, некоторые священники были освобождены из заключения, имущество Церкви возвращено, несколько храмов вновь открыто для богослужения.
Новый католикос также санкционирует такую церковную практику, как использование органной музыки во время литургии и наличие стульев в храме. В двух энцикликах, от 1934 и 1937 годов, он призывает армян всего мира праздновать 1500-летие перевода Библии на армянский язык и предлагает провести литургическую реформу, по общему соглашению между католикосатами и патриархатами. Он также предлагает, чтобы несколько представителей Киликийского католикосата участвовало в выборах Католикоса Всех Армян; это предложение принимается, а позднее, в 1941 году, такая практика становится взаимной.
Разумеется, прекращение самых жестоких преследований не означало их полной отмены. Они продолжаются, хотя и в более тонкой, завуалированной форме. Теперь государство не намерено идти в лобовую атаку на Церковь, но скорее старается разрушать ее изнутри. Монахи Эчмиадзина не могут выходить из монастыря в монашеских одеждах; процессии, пастырские визиты, публичные выступления католикоса или других иерархов Церкви запрещены. Партия хочет, чтобы Церковь умерла от удушья, и с этой целью она отстраняет от служения образованных священников и тех, кто не лоялен к режиму; она старается довести Церковь до состояния омертвевшей, нежизнеспособной структуры. В 1929 году закон о свободе совести уже объявил религиозную пропаганду преступлением. В это же время
Сталинский террор
Положение католикоса Хорена I было весьма шатким. Прокоммунистически настроенные представители диаспоры называют его, человека очень энергичного, «католикосом-дашнаком». Другая же часть диаспоры, прежде всего партия Дашнакцутюн, обвиняет католикоса в сотрудничестве с советским режимом. В 1933 году в Париже проходит конгресс партии Дашнакцутюн, на котором объявляется, что все представители высшего духовенства, подчиненные Эчмиадзину, — это сторонники и агенты советских секретных служб. Вокруг Армянской церкви разгораются политические страсти.
1 июля 1933 года армянского архиепископа Нью Йорка Гевонда Дуряна приглашают на празднование
24 декабря 1933 года архиепископа Дуряна убивают ножом у входа в собор Нью-Йорка, где он должен был проводить богослужение. По мнению многих, убийцами были дашнаки. Однако партия Дашнакцутюн никогда не признается в организации этого убийства, напротив, она обвинит в нем ОГПУ. В самом деле, многие обстоятельства наводят на мысль о провокации со стороны советских секретных служб. Последствия этих событий будут тяжелыми: несколько армянских общин Америки порвут всякие отношения с Эчмиадзином; позднее, во время конфликта между двумя католикосатами, начавшегося в 1957 году, эти общины будут приняты под юрисдикцию католикосата Киликии.
С 1932 по 1935 годы Армения не столько подвергалась репрессиям, сколько переживала их последствия: коллективизация породила в стране голод и восстания крестьян. Убийство архиепископа Дуряна грозило перерасти в международный скандал. Учитывая сложившуюся ситуацию, власти пошли на некоторые уступки Церкви: отдельных священников освободили из заключения, а