175 дней на счастье

Бедный мой, любимый мой дедушка! Спустилась в столовую рано утром, а там уже дедушка. Значит, опять не спал всю ночь от боли в ноге.

– Доброе утро, дедулечка! – с улыбкой сказала я.

Он посмотрел на меня, казалось, стараясь сосредоточиться и понять, кто перед ним.

– Доброе утро, Маша, – наконец ответил он.

– Как ты сегодня? Не легче?

– Хорошо, Маша, хорошо. Иди спать, поздно…

Сковало душу:

– Дедушка, сейчас семь утра. Не ночь…

– Да, правда, как это я не заметил. Однако быстро время летит, Маша…

Улыбнулась ему и убежала на пляж. По дороге плакала. Видеть дедушкино состояние и понимать, что я никак не могу помочь, – это так же страшно, как плавать ночью в океане, забыть, в какой стороне берег, и не видеть никаких огней; когда темное небо и не менее темный океан слились в одно целое…

Через пару часов приедут родители с Лилькой и станет не так страшно. Папа с мамой всегда собранны. Они придумают, что делать.

А через шесть часов в аэропорту приземлится самолет с ним.

23:40. Через двадцать минут мой день рождения.

Час назад все собрались под большой крышей нашего дома. Алекс с отцом тоже здесь. А Элизабет не приехала…

День рождения обещает быть веселым. Теперь мы редко приглашаем кого-то, кроме членов семьи.

За обеденным столом царила дружеская атмосфера. Смеясь, я не могла удержаться от того, чтобы не бросить на Алекса быстрый взгляд. Он сидел прямо рядом со мной! Мы сталкивались локтями, плечами, коленками. И каждый раз набегала на тело такая горячая волна, что в глазах темнело.

Я захотела спать и вышла из-за стола самая первая, все с улыбками пожелали добрых снов, а он приподнял уголки губ, глядя мне прямо в глаза. Господи, какие у него лаковые, блестящие темные глаза!..

Но в голове все равно, как легкая ткань на ветру, бьется настырная мысль, что он несвободен и что мне всего пятнадцать (хотя завтра мне будет уже шестнадцать). И отчего-то очень стыдно от мысли, что родители могут узнать…

23:59. Писала слишком долго. Нужно лечь спать. Интересно, какой подарок меня ждет? Я обыскала комнату родителей и машину, но ничего не нашла.

Часть 3. Ромашки

Июль, 6

08:00. Я родилась!

И все-таки, что ни говори, а день рождения – чудесный праздник!

Семья за завтраком вручила подарки. Всю зацеловали! Даже дедушка поднялся с кровати, чтобы обнять. А я, радостная, посмотрела на его похудевшее лицо и складку на лбу, которая из-за боли стала еще глубже, и вдруг погрустнела. Подумалось сразу: «Они все будут не всегда, они будут не всегда…» Рано или поздно не станет бабушки и дедушки, потом родителей, потом и сестер…

Не признавалась себе весь год, но все еще лелею надежду о щенке. А вдруг кто-нибудь подарит? Но Алекс никакого знака не подал, значит, не судьба.

Чуть взгрустнулось. Зарядил мелкий дождь. И это на юге! В июле! Спрашивается, есть совесть у погоды?

22:33. Что случилось! Не могу дышать, потом!

Июль, 7

Вчера не было ни времени, ни сил.

По порядку…

Мы с Таней устроили пикник на крыше. Накупили сладостей, нашли многоэтажку в городе и залезли наверх по ветхой лестнице. Лестница была привинчена не к стене, а к перилам последнего этажа, поэтому подниматься и спускаться я ужасно боялась, но ничего, это того стоило! Лилька хотела с нами, мы не взяли. И к лучшему, переживать еще за нее…

Мы попали на закат. Вид ослеплял красотой, но ветер… бр-р-р!

Потом застолье с семьей. Шумное и жизнерадостное. Такое ощущение, что взрослые радовались моему дню рождения больше, чем я сама. Да, пожалуй, так и было.

Подарками завалили с ног до головы. Особо тронул Танин маленький конвертик. На нем была надпись: «6 причин, почему я люблю тебя». Внутри наши совместные фотографии, на обороте каждой было написано по одной причине.

Родители и гости решили искупаться вечером после застолья, и мы все пошли на дикий пляж. Дома остался только дедушка. Он выпил обезболивающие и сразу лег спать.

Я стояла в море по колено, когда Алекс остановился рядом со мной и со знакомыми задумчивыми нотками в голосе сказал:

– Есть что-то слишком возвышающее себя в праздновании дня рождения, очень эгоцентричное, не находишь? Я ни в коем случае тебя не обижаю, я скорее об этой традиции.

Я растерялась. Не знала, что ответить. Какой он умный, и какая глубокая мысль!

Он хотел что-то еще сказать, но папа и Дмитрий Сергеевич обрызгали нас с ног до головы и потащили в море. Я так громко и долго смеялась, что у меня заболели щеки и живот.

Меня отправили в дом переодеться, чтобы я не захворала. Алекс составил мне компанию. Шли молча. Собиралась гроза. Дул сильный ветер. Воздух стал влажным. Было трудно дышать. Накрапывал дождь, кое-где небо освещала молния, а потом донесся гром.

– А как ты хотела назвать собаку?

У меня забилось быстрее сердце. Ведь не просто так он спросил?

– Брюллов.

– Как художника?

– Он мне очень нравится. Такие контрасты света и тени, этот драматизм красок на картинах…

– А если бы подарили девочку?

– Пачини. Знаешь, откуда это?

Я посмотрела на Алекса и, признаться, испугалась. Такое раздражение увидела на его лице… Неужели из-за того, что он не знал Пачини.