Читаем 19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов полностью

Остап Бендер не выдуман авторами популярных и сегодня плутовских романов «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» – Ильей Ильфом и Евгением Петровым. Мало кому известно, что Ильф и Петров списали своего героя с настоящего одессита Осипа Шора по прозвищу Остап. Сейчас разобраться в увлекательной жизни Шора невозможно, потому что очень мало фактов, которые мы можем считать достоверными. Осип Шор и сам был большим мистификатором. В 1978 году впервые был описан прототип Остапа Бендера. Это сделал Валентин Катаев в книге воспоминаний «Алмазный мой венец», а именно: «Что касается центральной фигуры романа Остапа Бендера, то он написан с одного из наших одесских друзей. В жизни он носил, конечно, другую фамилию, а имя Остап сохранено как весьма редкое. Прототипом Остапа Бендера был старший брат одного замечательного молодого поэта. Внешность Остапа соавторы сохранили в своем романе почти в полной неприкосновенности: атлетическое сложение и романтический, чисто черноморский характер. Он не имел никакого отношения к литературе и служил в уголовном розыске по борьбе с бандитизмом, принявшим угрожающие размеры. Он был блестящим оперативным работником»[10]. А в 1997 году «Комсомольская правда» напечатала статью Ростислава Александрова «Сенсация: найден прообраз великого комбинатора», в которой говорится, что этим прообразом был Осип, или Остап Шор. Остапом звали его друзья и родные. Александров так отзывался об Остапе: «Внешность, манера разговора, неистребимый одесский юмор и ирония, ум, доброта и человечность – основные черты, которые списали с него Ильф и Петров»[14]. Чуть позже было опубликовано письмо сестры Остапа Шора: «Мне 90 лет, – пишет Эльза Давыдовна Рапопорт, – и я, наверно, последний живой свидетель происшедшего с человеком, без которого в нашей литературе не появился бы весьма примечательный герой. Я имею в виду моего брата Осипа Шора, которого мы, домашние, звали Остапом»[14]. Так мы узнали, кто на самом деле был прототипом Остапа Бендера. Существуют документы, согласно которым Осип Шор родился в небольшом городке Никополе, хотя ранее считалось, что он родился в Одессе. В Никополе у его отца были магазин, мельница и маленький свечной заводик. В 1901 году отец Осипа Беньямин Шор внезапно скончался, и его вдова вместе с сыновьями Натаном и Осипом, продав все имущество, уехала в Одессу. Там она вышла замуж за купца Давида Рапопорта и переехала жить в Петербург. От этого брака родилась Эльза, которую братья очень любили. А Натан и Осип остались жить у деда по линии матери. Братья были погодки, но Натан был старше – Катаев в воспоминаниях допустил ошибку. В начале прошлого века Натан Шор стал известным поэтом-футуристом и взял себе псевдоним Анатолий Фиолетов. Прожил Натан только 21 год. Он написал всего 46 стихотворений, но смог завоевать признание известных писателей и поэтов: Бунина и Катаева, Ахматовой и Маяковского. Первая и единственная прижизненная книга Фиолетова «Зеленые агаты» вышла в 1914 году. Бунин в «Окаянных днях» цитирует его стихи:

«Как много самообладанияУ лошадей простого звания,Не обращающих вниманияНа трудности существования»

и сочувственно восклицает: «Милый мальчик, царство небесное ему!»[2]

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография
Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Изучение социокультурной истории перевода и переводческих практик открывает новые перспективы в исследовании интеллектуальных сфер прошлого. Как человек в разные эпохи осмыслял общество? Каким образом культуры взаимодействовали в процессе обмена идеями? Как формировались новые системы понятий и представлений, определявшие развитие русской культуры в Новое время? Цель настоящего издания — исследовать трансфер, адаптацию и рецепцию основных европейских политических идей в России XVIII века сквозь призму переводов общественно-политических текстов. Авторы рассматривают перевод как «лабораторию», где понятия обретали свое специфическое значение в конкретных социальных и исторических контекстах.Книга делится на три тематических блока, в которых изучаются перенос/перевод отдельных политических понятий («деспотизм», «государство», «общество», «народ», «нация» и др.); речевые практики осмысления политики («медицинский дискурс», «монархический язык»); принципы перевода отдельных основополагающих текстов и роль переводчиков в создании новой социально-политической терминологии.

Ингрид Ширле , Мария Александровна Петрова , Олег Владимирович Русаковский , Рива Арсеновна Евстифеева , Татьяна Владимировна Артемьева

Литературоведение