1914 год. Начало

Галицию чиновников для работы в административных органах. Министерство, в свою очередь, обратилось циркулярно к губернаторам западных провинций, а те послали на занятые территории своих чиновников, которые плохо проявили себя на службе. Воспользовались случаем, чтобы от них избавиться. Таким образом, в Галиции образовалась администрация, состоявшая из никуда не годных чиновников, которые восстанавливали против нас местное население, встретившее русских солдат как своих братьев-славян, с радостью. Все это надо было срочно исправлять»⁵⁶.

За исправление взялись, но вопрос кадрирования штатов русской администрации решить так и не удалось. «Если наша власть в крае не будет располагать силой, – писал в цитируемой выше записке Н. А. Базили, – то в случае наших неуспехов нельзя быть уверенным в спокойствии, и нашим сообщениям может угрожать опасность. Организация же русской полиции явной и тайной, и притом достаточно многочисленной, совершенно неотложна»⁵⁷. Увеличенный штат жандармского управления военного генерал-губернатора Галиции, под властью которого находилось четыре неполные губернии (около 4 млн), насчитывал 115 человек, включая писарей и унтер-офицеров. Из них на Львов, население которого перед войной равнялось приблизительно 170 тыс., приходились 36 человек. Для сравнения, в мирное время только во Львовском уезде служили от 80 до 90 жандармов)⁵⁸, всего же австрийское Областное жандармское управление № 5 имело в своих рядах до войны 68 офицеров и 3165 нижних чинов, большая часть которых служила в Восточной Галиции (24 жандармских отделения из 35)⁵⁹.

Наряду с путаницей и неизбежными в военное время репрессиями русскими властями был предпринят ряд мер по поддержанию местного населения. С самого начала особое внимание было уделено налаживанию новой системы образования: во Львове, Тарнополе, Станиславове и Черновцах были открыты двухмесячные курсы русского языка, организацией которых занималась дирекция народных училищ Киевского учебного округа. К началу 1915 г. было запланировано открыть еще 10 образовательных училищ с преподаванием на русском языке: по пять в городах и селениях⁶⁰. Вместе с тем существовали и многочисленные проблемы материального характера. Война разорила значительную часть Галиции, во Львов потянулись беженцы, в основном женщины, дети и старики⁶¹.

Начальник штаба 10-го армейского корпуса, организовавший в своем тылу раздачу муки крестьянам, вспоминал: «Положение населения в занятых нами областях вблизи фронта было очень тяжелое: кормильцы семейств взяты в солдаты, жизнь замерла, фабрики и заводы остановились, заработать негде, стали и железные дороги, и прекратилась жизнь во всех административных учреждениях, властей никаких – ни своих, ни русских, ни суда, ни управы, ни администрации. Вся торговля остановилась, стоимость денег стала неопределенной. У жителей не было ни рабочего скота, ни муки, ни чая, ни сахара… Лошадей забрали и свои, и чужие. Оставшийся рогатый скот понемногу реквизировался для пополнения порционных гуртов. Мука израсходовалась. Пшеница и ячмень хотя и были у населения, но не было мельниц»⁶².

Для лучшей организации помощи населению и беженцам во Львове был создан Главный благотворительный комитет, который открыл филиалы в других городах генерал-губернаторства⁶³. Значительная проблема возникла и с совершенно неожиданной стороны. 2 (15) октября 1914 г. в интервью группе русских и иностранных журналистов генерал-губернатор Г. А. Бобринский заявил: «В настоящее время я особенно озабочен вопросом об облегчении участи большого количества австрийских чиновников, находящихся в Галиции без всяких средств к существованию, ибо австрийское правительство захватило с собою все суммы, предназначенные для выдачи им жалованья, а также все сбережения их в банках»⁶⁴. Осенью 1914 г. в Галиции насчитывалось около 50 тыс. чиновников Австро-Венгрии, только в одном Львове их скопилось до 12 тыс.⁶⁵

По распоряжению генерал-губернатора в конце сентября в город были завезены продукты на сумму 60 тыс. рублей: соль, сахар, солонина, мука, крупы, рис – все это раздавалось беднейшему населению⁶⁶. В городе и провинции были организованы благотворительные столовые, беженцам распределялась помощь продуктами. Только за октябрь 1914 г. было роздано продуктов на сумму 100 тыс. рублей⁶⁷. Учитывая тот факт, что курс обмена русских денег на австрийские в сентябре 1914 г. установился в соотношении 0,3 рубля за 1 крону, эта была весьма значительная сумма⁶⁸. Материальная помощь была оказана и семьям австрийских чиновников, организованы приюты для детей-сирот⁶⁹. Кроме того, жалованье получали и сотрудники оставленных в городе австро-венгерских госпиталей (1500 раненых, 20 врачей и сестры милосердия).