1914 год. Начало

Выздоравливавшие раненые, признанные комиссией годными к строевой службе, направлялись в глубь России, инвалиды передавались на попечение местных патронатов. Разумеется, за ранеными ухаживал и русский медицинский персонал, а в начале декабря 1914 г., когда в австрийских госпиталях осталось только 600 раненых и больных, они были переведены под русскую юрисдикцию⁷⁰. За ноябрь 1914 г. во Львове разного рода помощь получили 19 537 нуждающихся, для раздачи было получено 16 тыс. пудов муки, 1,5 тыс. пудов крупы, 12 тыс. пачек кофейных консервов и прочее⁷¹. За то же время во Львове было организовано 40 бесплатных столовых, обеспечивающих по 40 тыс. бесплатных обедов в день⁷².

Однако этого оказалось недостаточно, и 31 октября (13 ноября) 1914 г. Главный благотворительный комитет издал обращение «Помогите родной Галиции!», в котором говорилось: «При самом начале мобилизации по всей Червонной Руси прошли аресты тысячей и казни сотен священников, интеллигентов и крестьян, одним словом, всех тех, кто проявил себя яркими поборниками русской народной идеи. Враги русского народа захотели воспользоваться военным положением, чтобы грубой силой искоренить то русское сознание, с которым они бессильны были бороться культурным путем. До сих пор выяснено, что в занятой нами части Галичины арестованы около 10 тыс. русских людей, а казнены более 1 тыс. Освобождены нами из галицких тюрем лишь около 2 тыс., остальные вывезены в глубь Австрии и Венгрии, и неизвестно, какая их постигла участь. Имущество же их разграблено озлобленными австрийскими жандармами, мадьярами и немцами. Мы еще не имеем точных сведений из Угорской Руси и Лемковщины, но оттуда доходят зловещие слухи, что отступающие австрийцы вырезали целые деревни и что уцелевшие жители скрываются по горам и лесам. Сколько осталось вдов и сирот, ныне потерявших все из-за верности своих отцов и мужей нашей общей Матери Руси! И мы не можем их оставить без своего сердечного участия и без помощи в хлебе, одежде и топливе»⁷³.

Крестьянское население Восточной Галиции действительно стало объектом забот русской администрации непосредственно перед началом посевной – весной 1915 г. Из запланированных 449 715 пудов зерна успели отправить только 166 549 пудов, а распределить еще меньше. Однако порядок распределения был очень выгоден: беднейшие крестьяне получали его в кредит без задатка, прочие выплачивали 25 %, а на оставшуюся сумму предоставлялась рассрочка вплоть до 1 марта 1916 г.⁷⁴ Только на временные курсы для учителей из Галиции (первоначально их организовали в Петрограде) правительством было выделено 35 тыс. рублей⁷⁵. Не удивительно, что зимой 1915 г. жители русинских деревень, оказавшихся между русскими и австрийскими позициями, шли к русским, где их кормили и укрывали, а не грабили и насиловали⁷⁶.

Более сложными, как уже отмечалось, были отношения русских властей с еврейским населением Галиции. Как правило, поначалу проблемы были связаны с укрывательством бывших военнослужащих. Осенью 1914 г. довольно обычной была картина австрийских пленных, идущих по дорогам в цивильном. Это были русины, которые покидали австрийскую армию при отступлении и уходили по домам. Многих там потом и задерживали⁷⁷.

Нередко случались и побеги пленных. Их этапирование было организовано не лучшим способом. Иногда расстояние при переходах превышало 25 верст (чуть меньше 27 км), уставшие люди отставали от колонн, при незначительном количестве конвоиров и отсутствии жесткого отношения к отставшим побег не составлял большого труда, особенно для местных жителей, которым было куда бежать⁷⁸. Выход из весьма двусмысленного положения был найден 12 (25) августа 1914 г., после взятия Тарнополя. Тогда по рекомендации присутствовавшего при штаба 8-й армии депутата Государственной думы графа В. А. Бобринского А. А. Брусилов принял решение отпустить пленных галичан, которые согласились присягнуть на верность России и ее императору⁷⁹. Позже стали использовать более традиционную форму – честное слово не воевать против русских.

Во всей контролируемой русскими властями Галиции за все время их пребывания там было проведено 1200 арестов и около тысячи обысков. Как такового сопротивления русским войскам и властям не оказывалось, крупные фигуры из еврейской, польской партий и иезуиты покинули город вместе с австрийскими частями. Впрочем, во Львове была раскрыта и обезврежена небольшая террористическая группа, готовившая покушение на генерал-губернатора Г А. Бобринского и русофильски настроенных общественных деятелей.