1914 год. Начало

«Охрана северных фарватеров, – вспоминал капитан 1 ранга Г К. фон Шульц, представлявший русский флот при командовании британским Гранд-Флитом, – требовала крейсеров и эскадренных миноносцев и затрагивала поэтому также сферу интересов командующего Гранд-Флитом. В этом вопросе сталкивались различные влияния, и трудно было найти примирительное решение… Союзники, не располагая в достаточной мере ни собственным тоннажем, ни средствами защиты морских путей сообщения, вынуждены были доверить все это дело Адмиралтейству (русскому. – А. О.), и оно, по-моему, выполняло все, что было в пределах возможного»⁵⁸. В июле 1914 г. все морские силы России в районе Архангельска были ограничены посыльным судном «Бакан», имевшим одно трехдюймовое орудие, и приходившим сюда на период навигации из Либавы для охраны промыслов⁵⁹. В начале 1915 г. этот переведенный в посыльные суда транспорт получил дополнительное вооружение: еще одно 75-мм, четыре 47-мм орудия и пулемет⁶⁰.

Кроме «Бакана» – единственного корабля под военным флагом, экипаж которого полностью состоял из офицеров и матросов военного флота, было пять невооруженных гидрографических судов отдельной съемки Белого моря, которыми командовали офицеры флота, но команды были составлены из наемных, и административный пароход «Мурман» с гражданским экипажем, имевший на борту 37-мм орудие. В Архангельске имелось около 30 мелких паровых судов, парусный рыбачий флот, но у местных властей не было плана морской мобилизации. Сразу же после объявления войны «Бакан» задержал девять германских коммерческих пароходов общим тоннажем 16 485 тонн⁶¹, которые были переданы в казну, и часть из них вооружена для несения охраны торговых путей. Таким образом, ситуация была несколько исправлена, но на Белом море и на подступах к нему у России явно не хватало военных судов: посыльное судно, вооруженная яхта, три вспомогательных крейсера и четыре невооруженных судна и тральщика не могли обеспечить эффективный контроль над его акваторией, хотя уже в начале войны существовала опасность со стороны германских ВМС⁶².

Положение было столь тяжелым, что в начале войны не удалось найти сколько-нибудь серьезной артиллерии для прикрытия подступов к Архангельску с моря. Между тем 21 июля (3 августа) 1914 г. сюда пришли секретные сообщения от русского консула в Норвегии о том, что в Архангельск идут четыре германских минных крейсера. Началась спешная работа по созданию искусственных препятствий, вызвавшая панику в городе. В результате удалось затопить несколько барж и интернированных германских пароходов в фарватере, который скоро пришлось расчищать для открытия судоходства⁶³. Кроме того, на острове Мудьюг была установлена батарея из 37-мм орудий. Просьба, направленная в конце 1914 г., о присылке в Архангельск двух 152-мм и четырех 75-мм орудий для батарей и трех 75-мм орудий для кораблей не была выполнена. К лету 1915 г. удалось получить только четыре 75-мм орудия, которые и были открыто установлены на Мудьюге⁶⁴.

Угроза с моря стала реальной уже в начале лета 1915 г. В ночь на 31 мая 1915 г. бывший английский пароход «Вена», захваченный немцами в первые дни войны и переделанный в минный заградитель «Метеор», незаметно прорвался через завесу британских морских патрулей в Северном море и 6 июня подошел к Каниному Носу. В русских водах немцы пробыли всего 48 часов и половину этого времени потратили на минные постановки. «Метеор» был предусмотрительно раскрашен в цвета судов Архангельско-Мурманского пароходства, в связи с чем несколько встреченных им коммерческих пароходов и рыбацких парусников не обратили на него никакого внимания. В результате незаметной оказалась и постановка на путях наиболее вероятных маршрутов движения 10 минных банок от 27 до 32 мин в каждой, всего 285 мин. Вход в Белое море был заблокирован, взрывы начались уже 11 июня⁶⁵. В августе для наблюдения за горлом Белого моря была развернута система связи, на шести маяках было устроено шесть сигнально-наблюдательных постов, начато строительство трех береговых радиостанций (завершено в октябре 1915 г.)⁶⁶.