1915 год. Апогей

Стабилизация фронта в Малой Азии позволила младотуркам завершить начатую ими программу поголовного уничтожения армян Западной Армении. Это была беспрецедентная по масштабам кампания уничтожения. «Ни один из прежних армянских погромов, не исключая погромов 1895–1896 гг., – писал А. К. Дживелегов, – не может идти в сравнение с тем, что свершилось над армянами в дни Великой войны. Все население турецкой Армении, насчитывавшее до войны около двух миллионов, подверглось систематическому искоренению. Значительная его часть, преимущественно мужчины, перебита. Другая часть, преимущественно дети и девушки, обращены насильственно в ислам. Наконец, третья выселена в отдаленнейшие места Месопотамии и Аравии; выселение производилось в таким расчетом, чтобы как можно больше народа погибло в пути от голода, жажды и мучений»¹⁰⁰.

По сведениям, сообщенным представителем Форин-Офиса С. Д. Сазонову в феврале 1916 г., к этому времени турками были вырезаны около 800 тыс. человек, оставшееся армянское население, в основном женщины и дети, целиком выселено из Западной Армении¹⁰¹. Русские губернии и области, граничившие с Турцией, были переполнены беженцами. По данным Главного комитета по устройству беженцев на Кавказском фронте, на 1 (14) января 1916 г. таковых насчитывалось 182 тыс. человек, большая часть беженцев осела в Эриванской губернии (105 тыс.), вслед за ней шли Карская (24 тыс.), Батумская (12 тыс.) и Кубанская (10 тыс.) области, Елизаветпольская (9,5 тыс.) и Тифлисская (7,4 тыс.) губернии. Значительное количество беженцев было сосредоточено и в прифронтовой полосе: в районе Вана (5 тыс.), Баязета (1,1 тыс.), Урмии (15 тыс.), Дильмана (20 тыс.), Хоя (4,5 тыс.), Диадана (6 тыс.)¹⁰².

Положение на Проливах: лето 1915 г.

Тем временем действия союзников в районе Проливов были далеки от удачного окончания. Несмотря на протесты и призывы МИДа, Ставка в июне 1915 г. уже открыто говорила только о «символическом» участии русских войск, да и то не во взятии, а в оккупации района турецкой столицы. Ю. Н. Даниловым называлась и цифра – не более 4,5 тыс. человек. При такой ситуации нельзя было рассчитывать на роль участника взятия Константинополя и Проливов по окончании войны¹. Впрочем, расчеты о дележе послевоенной добычи оказались преждевременными. Первым их следствием стало разочарование русских моряков. «Флот видит, – писал один из них в сентябре 1915 г., – что наступление на Босфор без крупного десанта признано неосуществимою «мечтою», чуть ли не актом безумия. Командование не напоминает о ней и к ней не готовится, флоту известно и то, что, когда обещают дать большой десант, то, по всей вероятности, в Проливы уже ворвутся иностранцы – наши более сильные, умные, энергичные союзники, – и, теряя дух, дряхлеет победоносный флот, стоя за 4 бонами в противоположном Босфору Севастополе»².

Но англичане и французы так и не ворвались в Константинополь. Уход британских линкоров, обладавших мощной корабельной артиллерией, существенно облегчил положение противника. К июню 1915 г. турки сосредоточили на Галлиполи 15 дивизий против 12 дивизий союзников³. Впрочем, превосходство в численности войск в условиях боев на узком участке земли со сложной топографией было отнюдь не решающим. Главным вопросом для Турции оставалась проблема поставки боеприпасов. 13 (26) июня русский военно-морской атташе в Болгарии передавал последние агентурные новости, полученные из столицы Османской империи: «Недостаток снарядов в Константинополе особо острый на судах. Особой фабрики Круппа нет; есть мастера – починка ружей, отливка снарядов – Топхане; обточка – на электрической станции Шиели – в Галате. Порох, снаряжение – Зейтунбурну. Пушки не делают»⁴.

В июле 1915 г. под Дарданеллами германо-турецкая артиллерия могла отвечать лишь одним выстрелом на десять англо-французских. Две устаревшие турецкие фабрики по производству боеприпасов Топхане и Зейтунбурну даже под руководством немецкого генерала Пипера не справлялись с задачей обеспечения турецкой армии боеприпасами. Снаряды крупных калибров (свыше 150 мм) турки вообще не производили. Организовать массовый подвоз боеприпасов через территорию Румынии немцы не смогли, несмотря на то, что не жалели на это средств. На подкуп таможенных и железнодорожных служащих выделялось по 10 тыс. лей за каждый вагон в случае удачного его прохода по территории страны, но только 170 лей в случае, если он где-то задерживался. Это приводило к неплохим результатам, но вслед за немцами с размахом начали действовать и представители Антанты, что осложняло положение Румынии⁵. Кроме всего прочего, ее правительство при всех колебаниях не желало участвовать в поддержке союзников Австро-Венгрии.