1915 год. Апогей

Православная церковь как сила, имевшая в стране значительный авторитет, вызывала явное раздражение Фердинанда и его сторонников, в том числе и потому, что с этой силой связывались традиции ориентации на единоверную Россию. Между тем в 1913–1914 гг. эта ориентация не была популярной в светской жизни Болгарии. «По сути дела, – вспоминал бывший французский посланник в Болгарии Август Гавэн, – практически у всех болгарских политиков были антирусские цели»¹⁰⁰. Точнее было бы сказать, что их целью было достижение великой национальной мечты, однако путем и методами, разрушавшими основы собственной нации. Сделать это было тем более просто, так как мечта эта имела форму, понятную всем, но вряд ли содержание. Поэтому легко и просто было превращать в сторонников существующей власти даже тех, кто не питал к ней теплых чувств. Для подобных расчетов умерший Иосиф I был удобнее живого. На смерть экзарха официоз В. Радославова «Народни Права» отреагировал следующими словами: «У экзарха Иосифа было одно отечество, которое простирается от Черного моря до Моравы и Охрида, от Дуная до Белого (то есть Эгейского. – А. О.) моря, и он умер за него: пусть это отечество станет явью и будет нашим!»¹⁰¹.

Реализацию этих планов стамболовисты никак не связывали с Россией. Каждый ее успех болезненно воспринимался и ими, и их монархом. «Министр-президент (то есть В. Радославов. – А. О.) выразил свое сожаление по поводу падения Перемышля (9 (22) марта 1915 г. – А. О.), – сообщал через два дня после этого австро-венгерский посланник в Болгарии граф Тарновский министру иностранных дел Дунайской монархии графу С. Буриану. – Правительство и его друзья не хотят поддаваться этому впечатлению и надеются, что эта потеря скоро будет вознаграждена другими успехами; тем не менее они сожалеют об этой победе русских; произведенное ею здесь впечатление весьма велико»¹⁰². С. Буриан с 1886 по 1895 г. и сам занимал место посланника в Софии, и в эти годы отсутствия дипломатических отношений между Россией и Болгарией активно сотрудничал с С. Стамболовым, которого, естественно, высоко ценил.

«Я не старался культивировать «австрофильскую» политику по русской модели, – вспоминал он, – но советовал национальным представителям новосозданного государства быть болгарами и ничем иным. Тогда они естественным образом станут друзьями Австро-Венгрии, которая желала их независимости»¹⁰³. На практике такая политика сводилась к поддержке, если не к провокации национальной мегаломании. Теперь на пути реализации этих идей стояла Россия, воевавшая с «друзьями болгарской независимости». Что касается Фердинанда, то он, по словам его секретаря, «был в первый момент прямо убит; сейчас он спокойнее». Придя в себя, он излил свой гнев на австрийских военных, не снабдивших крепость достаточным количеством продовольствия. Он опасался и того, что дорога на Будапешт будет открыта для русской армии, и того, что ее успехи вызовут рост русофильских чувств в болгарской армии¹⁰⁴.

Болгарские и турецкие военные вели активную работу по срыву призыва в армию на новых территориях Сербии, приобретенных после Балканских войн. Кроме того, они пытались наладить совместную партизанскую борьбу в сербских тылах¹⁰⁵. Боевые действия (пусть и не открытые) против союзника России – Сербии должны были стать одним из средств против этих страхов Фердинанда. С наступлением весны 1915 г. продолжились рейды четников на сербские тылы и провокации на болгаро-сербской границе, прекратившиеся в зимнее время¹⁰⁶. 20 марта (2 апреля) 1915 г. около 3 тыс. человек атаковали сербскую границу на протяжении 34 км у сел Рич и Костурно и уничтожили 14 пограничных караулов. После этого, разделившись на две колонны по 2 тыс. и 1 тыс. человек, они совершили нападение на станцию Струмица с целью уничтожения моста через реку Вардар и повреждения туннеля по линии железной дороги Салоники – Ниш. У станции Валандово сербская рота, состоявшая из слабо обученных солдат второго призыва, сдерживала атаки в течение двух часов и полностью погибла. 181 солдат и офицер были убиты, среди раненых оказался командир 14-го пехотного сербского полка¹⁰⁷.

К счастью, главная задача набега так и не была решена. Подошедшие подкрепления отбросили четников и не дали им взорвать мост на Вардаре¹⁰⁸. На следующий день диверсанты были отброшены на болгарскую территорию. Болгарские власти и пограничники не оказали никакого сопротивления при переходе границы такой группой вооруженных людей¹⁰⁹. Отступившие оставили на сербской территории 30 убитых болгар и одного тяжелораненого турка¹¹⁰. У убитых нападавших были найдены документы, свидетельствующие об их принадлежности к болгарской и австрийской армиям, болгарские армейские продовольственные пайки, оружие с клеймом «Софийский арсенал 1915 год» и боеприпасы с датами выпуска 1914 г. Это опровергало обычную отговорку представителей Софии о том, что оружие и форма могли быть подобраны местными крестьянами в ходе Балканских войн¹¹¹.