1915 год. Апогей

Такой же точки зрения придерживался и один из самых талантливых организаторов русской военной промышленности генерал А. А. Маниковский: «Что боевого снабжения действительно не хватало нашей армии – это факт неоспоримый; но в то же время было бы грубой ошибкой ограничиться только засвидетельствованием этого факта и всю вину за понесенные неудачи свалить на одно только «снабжение»; это было бы, что называется, «из-за деревьев не видеть леса», так как истинные причины наших поражений кроются глубоко в общих условиях всей нашей жизни за последний перед войной период. И сам недостаток боевого снабжения нашей армии является лишь частичным проявлением этих условий, как неизбежное их следствие. И только принадлежа к числу внешних признаков, всегда наиболее бьющих в глаза, он без особых рассуждений был принят за главную причину нашего поражения (выделено мной. – А. О.)»⁷⁵.

На первых этапах кризиса император склонен был поддерживать В. А. Сухомлинова практически во всем. «Немцы в своей промышленной стране, – писал военный министр Н. Н. Янушкевичу 2 (15) декабря 1914 г., – имея Круппа, 40 лет готовились к войне, а мы всего каких-нибудь пять лет и вот уже пятый месяц беспрерывно стреляем, да как еще палим, и даже просто бросаем боевые припасы. А что было в I и II армиях… По-видимому, по снарядам и в иностранных армиях также слабо, и они не справляются»⁷⁶. Поддержка императора была весьма важна. Для многих не было секретом и то, что великий князь Сергей Михайлович, генерал-фельдцейхмейстер, особенно старался в обвинениях в адрес военного министра, для того чтобы отвести возможную критику в собственный адрес. «Вообще после войны тут многое, что откроется, – отмечал в своем дневнике в конце апреля 1915 г. Андрей Владимирович, – скорее, в пользу Сухомлинова и не в пользу тех, кто его так открыто обвиняет»⁷⁷.

На самом деле ни одна армия, вступившая в войну, не была готова к ее требованиям. «Наше снабжение боевыми припасами было тоже не на высоте тех требований, которые предъявляла русской армии всемирная война, – вспоминал В. А. Сухомлинов. – Но наша армия в 1915 г. со своим недостатком снабжения находилась точно в таком же положении, как и другие армии. В августе 1914 г. ни одна армия, выступавшая на войну со своими запасами боевого снабжения, не была в силах покрыть неисчислимые обширные потребности войск. Русская армия была обеспечена всего лишь едва на 6 месяцев. Наступивший тогда в действительности расход снарядов превзошел все самые широкие предположения»⁷⁸.

Об этом же свидетельствуют и противники, и союзники Р оссии в войне. Генерал Э. Людендорф отмечал: «На востоке у нас никогда не было недостатка в боевых припасах. Мы всегда имели их столько, сколько транспорт мог доставить по плохим дорогам. В позиционной войне тогда еще не образовывали крупных складов. На западе обстоятельства складывались иначе, и там чувствительно сказывался недостаток в боевых припасах. Все вступившие в войну государства недооценили как действительность сильно сконцентрированного артиллерийского огня, так и расход боевых припасов»⁷⁹. Отметим для правильного понимания слов германского генерала, что, во-первых, на востоке интенсивность артиллерийских поединков была гораздо ниже, чем на западе, а во-вторых, сбои в снабжении германской армии все же имели место в конце 1914 г. Довоенная германская военная промышленность, насчитывавшая до 30 заводов, не могла обеспечить снабжение в требуемых объемах без милитаризации производства⁸⁰.

«Несмотря на крупные военные морские программы, осуществленные в законопроектах 1911, 1912 и 1913 гг., – отмечал в своих мемуарах Маттиас Эрцбергер, – мировая война застигла немецкий народ неподготовленным (выделено автором. – А. О.) в военном, хозяйственном и политическом отношении; без гениального открытия способа добывания азота из воздуха в начале 1915 г. производство пороха в Германии должно было прекратиться»⁸¹. В октябре 1914 г. из-за недостатка пороха были даже прекращены штурмы Вердена: командование боялось, что армия кронпринца в случае контрудара противника окажется без огневой поддержки, эти же соображения тормозили широкое использование тяжелой артиллерии на Западном фронте. 17 ноября 1914 г. А. фон Тирпиц, находившийся в Ставке кайзера в Шарлевилле, отмечал: «С тяжелыми «Бертами» придется обождать, пока у нас не будет достаточно пороха. С начала войны мы (то есть военно-морской флот. – А. О.) передаем армии весь следуемый нам по контрактам порох, а также сукно, провиант и различные материалы»⁸².