1915 год. Апогей

19 августа (1 сентября) с поста товарища министра внутренних дел был смещен генерал В. Ф. Джунковский⁵⁵. Общественность немедленно связала уход еще одного сторонника великого князя с действием «темных сил», влиянием императрицы и Г Распутина. Любая отставка в этой обстановке превращалась в элемент политической игры и сопровождалась демонстрацией симпатий общественности к уволенному⁵⁶. На совещании представителей общественных организаций, прошедшем в Москве 16 (29) августа, обсуждалась перспектива совещания представителей Думы, которое якобы должен был собрать И. Л. Горемыкин для выяснения возможного списка правительства доверия. В результате было принято решение направить в Царское Село делегацию во главе с князем Г Е. Львовым в поддержку требования создать «ответственное министерство», а в случае ее неудачи начать мобилизацию общественности. Некоторые договорились даже до предложения отказаться от снабжения армии, чтобы заставить правительство пойти на уступки⁵⁷.

Правительство также не сидело сложа руки. 16 (29) августа оно выделило Земскому союзу 18,7 млн рублей на призрение раненых и больных на период до 1 (14) сентября 1915 г.⁵⁸ А затем общественности была сделана весьма важная уступка: 17 (30) августа, после того как думский законопроект о четырех Особых совещаниях (по обороне, топливу, перевозкам и продовольствию) прошел Государственный совет, он был утвержден императором. Особые совещания были тесно связаны с Земгором и ВПК и финансировались правительством, при этом они не получили централизованной системы контроля над военной экономикой. Даже военный министр фактически не руководил тремя совещаниями, получив право лишь приостанавливать выполнение их решений. «Законодательство 17 августа 1915 г., – справедливо отметил М. Ф. Флоринский, – создало многовластие в тылу, что грозило самым отрицательным образом сказаться и на мобилизации экономики, и на организации управления страной в целом»⁵⁹. 18 (31) августа Особые совещания были торжественно открыты в присутствии императора. В их состав вошли представители практически всех значимых думских фракций. Даже кадеты, несмотря на заявления о невозможности делового сотрудничества с властью, не покинули совещаний вплоть до революции⁶⁰. Это, впрочем, не помешало им быстро, буквально на следующий день, взять реванш.

Параллельно с открытием Особых совещаний и почти одновременно с организованной С. Д. Сазоновым «стачкой министров» в Москве состоялось заседание Городской думы. Кадеты, протестовавшие против тактики, предложенной на Московском совещании 16 (29) августа, получили возможность проявить себя. На экстренном заседании Московской думы превалировали именно их сторонники. Несмотря на телеграмму министра внутренних дел, запрещавшую дискуссии по политическим вопросам, кадеты немедленно приступили к их обсуждению⁶¹. Добиться своего удалось не сразу – экстренное заседание Московской городской думы началось в 11 часов вечера 18 (31) августа после прений, в которых звучали «упреки в малодушии». Тем не менее, обсудив ряд вопросов, связанных с жизнью города, и проблемы мобилизации промышленности на военные нужды, Дума перешла к политике. Инициатором этого перехода выступил А. И. Гучков, который в своей речи подчеркнул, что в сложившихся обстоятельствах именно Москва должна «сказать свое слово и по общим вопросам», а затем изложил программу будущего заявления по ним⁶².

В результате 19 августа (1 сентября) 1915 г. Московская городская дума приняла резолюцию, содержащую четыре основных положения: 1) «Москва знает, что во власти врага целый ряд наших городов и даже крепостей. Но Москва неуклонно и твердо верит в русскую армию и ее вождя – Великого Князя и готова напрячь все силы для создания условий, обеспечивающих победу. Война должна быть доведена до конца»; 2) все силы страны должны объединиться для победы; 3) основанием этого может быть единение Государственной думы со страной; 4) «стоящие ныне ответственные задачи требуют созыва правительства, сильного доверием общества и единодушного, во главе которого должно стоять лицо, которому верит страна». Резолюция была внесена М. В. Челноковым, но инициатором обращения стал присутствовавший и выступавший на заседании А. И. Гучков⁶³. Это была не просто поддержка Николая Николаевича (младшего), но и демонстрация недоверия к правительству во главе с И. Л. Горемыкиным⁶⁴.