1915 год. Апогей

Вечером 10 (23) августа А. А. Поливанов вернулся в Барановичи. О целях своей поездки ни с С. А. Ронжиным, ни с П. К. Кондзеровским он не говорил. Тем не менее через адъютанта министра они узнали, что «Поливанов держит все в строжайшем секрете, но ему кажется, что предполагается смена начальника штаба Верховного главнокомандующего»³³. 11 (24) августа 1915 г. военный министр вернулся в Царское Село. Ставка приняла новость о смене Верховного командования с единодушным негодованием³⁴. Главковерх не считал необходимым производить смену сотрудников и соглашался на это только в одном случае – если ему будет отдан приказ³⁵. Что касается императора, то он был доволен и ходом дел, и А. А. Поливановым. Николай II согласился с предложением не торопиться с выездом в Могилев ввиду возможности осложнения дел на фронте. После доклада министра о поездке император горячо поблагодарил его и трижды поцеловал. Немедленно были направлены письма, извещающие о скором смещении наместника Кавказа.

После возвращения А. А. Поливанова планируемые изменения сразу же стали известны в столице³⁶. Они широко обсуждались в обществе. Пресса в целом была настроена в пользу Николая Николаевича³⁷. Значительная часть столичного общества придерживалась той точки зрения, что наилучшей для Ставки и фронта была бы комбинация великий князь – Верховный главнокомандующий, генерал М. В. Алексеев – начальник штаба. Несколько особняком держался С. Д. Сазонов, готовый сделать на короткое время из М. В. Алексеева даже Верховного главнокомандующего: «Пусть будет Алексеев козлом отпущения»³⁸. Однако эта мысль так и не была поддержана. Что касается армии, то многие смотрели на генерала как на выходца из простого народа, обязанного своей карьере исключительно личным способностям, а не протекции³⁹. Подобная репутация всегда работает на пользу человеку. Итак, против кандидатуры преемника Н. Н. Янушкевича практически никто не возражал, пусть и по самым разным соображениям. Разногласия вызывал лишь бывший главковерх и причины его отставки.

Генерал В. И. Гурко выделил несколько причин смещения, которые в той или иной мере повторили большинство мемуаристов: 1) Николай Николаевич не хотел расстаться с неспособными советниками; 2) влияние окружения Николая II, которое хотело бы в случае удачи оказаться в ореоле славы; 3) поднять престиж императора и углубить народную любовь и доверие армии к нему; 4) ссылка на опыт Европы, где во время войны многие монархи встали во главе своих армий; 5) влияние императрицы⁴⁰. В какой-то степени все это присутствовало с первых дней войны, но через год после ее начала произвело эффект резонанса. Существовали и другие обстоятельства, которые не проявились в полную силу, но считаться с ними было необходимо.

Смена Верховного главнокомандующего закономерно привлекла к себе внимание союзников, заинтересованность которых порой колебалась на грани дозволенного партнерам по коалиции. Многое зависело от источников информации. Французский военный представитель при Ставке генерал В. де Лагиш считал великого князя «кумиром армии» и на этом основании просил свое правительство вмешаться в этот вопрос, указав Николаю II на гибельные последствия этого решения. Была составлена телеграмма за подписью президента Франции, восхваляющая таланты великого князя и его авторитет среди союзнических армий. Однако в последний момент по рекомендации М. Палеолога ее решили все же не вручать⁴¹.

Готовящаяся смена Верховного главнокомандования и высказывания военного министра на заседании правительства 6 (19) августа о бегстве армии не остались без внимания. 10 (23) августа министры были информированы о будущей замене Верховного главнокомандующего. Николай II считал своим долгом возглавить армию не в победное, а именно в тяжелое время⁴². В этот момент правительство и Дума были настроены достаточно единодушно. Пусть и по разным причинам, но все были против того, чтобы Верховное главнокомандование возглавил император. С. Д. Сазонов, Н. Б. Щербатов, даже граф В. Б. Фредерикс один за другим обращались к Николаю II с просьбами изменить свое решение⁴³. В ответ на решимость Николая II последовала попытка организации так называемой стачки министров, уже второй после мая 1915 г. Инициатором ее был С. Д. Сазонов. На заседании правительства 11 (24) августа он говорил о высокой репутации Николая Николаевича (младшего) в стране, которая якобы видит в нем русского витязя, борющегося с поганым чудовищем, борца за Русскую землю⁴⁴.